Безумно помещать подобный текст в воскресенье вечером: кто же это будет читать? И все же. Как и обещала, возвращаюсь к интереснейшему и восхитительно провокационному выпуску Дм. Быкова "Один".
У меня эта программа и сам Быков ассоциируется прежде всего с главным божеством германо-скандинавской мифологии.
И вот почему.
Как известно, бог викингов не останавливался перед актами явного мазохизма, как то - лишение себя одного глаза за право испить из источника Мудрости, а однажды, опять-таки в познавательных целях, 9 дней провисел на ясене, самопригвожденный собственным копьем Гунгир. Надо думать, что уменьшение количества зрительных органов и ограничение способности к передвижению, имело эффект прямо противоположный желаемому расширению кругозора, но богам закон не писан и они вольны сколько угодно подгонять реальность под собственные, милые сердцу заблуждения.
Ассоциацию с Одином Дмитрий Быков, человек необыкновенно талантливый, которому любые источники мудрости доступны без всякого членовредительства, вызывает в той части, что он сознательно избрал смотреть на мир одним глазом и пригвоздил себя к мифологическому ясеню копьем под названием "советский модернистский проект".
ВТОРОЕ пришествие которого он неустанно прорицает, без всякого, впрочем, намека на знамения свыше.
Иногда кажется, что отцепи он себя от этого условного одинского мазо-ясеня, полет его мысли стал бы куда более захватывающим.
Почему-то кажется, что этот “проект” представляется ему условным идеализированным Артеком или Красной площадью с колоннами гармоничных спортсменок в белом под трибунами вождей, в колышущемся море сексуально-красного шелка знамен, а совсем не тем, чем дело было и чем дело кончилось (как мы хорошо помним): комсомолки стали серолицыми старухами в мрачных пальто с искусственной цигейкой, преждевременно состарившимися в бесконечных очередях, безропотно и бессильно провожавших сыновей и внуков на "интернациональную" гибель в неведомый и ненужный никому Афган...
Вещи тогда тоже не назывались своими именами. Я хорошо это помню.
Вот они, воспоминания об этих знакомых воронежских старухах и весьма эмпирический собственный опыт того, чем дело кончилось, как-то мешали мне наслаждаться прекрасным агитационным фарфором, постерами с Лилей Брик и прочими действительно выдающимися экспонатами прекрасно организованной выставки к 100-ю Октябрьской Революции в Королевской Академии Искусств на Риджент-стрит.
Экономика тоже имеет обыкновение отменять павкокорчагинский энтузиазм вершителей даже самых великих онтологически-романтических экспериментов.
В общем, эту дохлую лошадь “СССР как недоигранный модернистский проект” не продаст сейчас даже самый одаренный цыган: она пала в начале 30-х. Доиграли. И доигрались....
А вот с предположением возможного сценария большой войны, к которой может привести положение дел в России, Дмитрий Львович прав.
Вот на этом моменте остановлюсь подробнее, это очень важно.
Д. Быков: "Вот в том-то все и дело, понимаете, что Европа не пережила фашизма. Франция не пережила своего позора, и то, что мы видим сегодня — это новая Франция; Германия — это другая Германия, хотя у нее есть привычный вывих, она довольно легко срывается в неонацизм. Посмотрите, сколько людей готовы в любой момент поддержать неонацистские лозунги. До конца нацистская идея не побеждена, она, наверное, и не может быть побеждена до конца".
Вот тут он прав: это новая Франция и, уж конечно, новая Германия, именно благодаря тому, что фашизм и нацистская идеология - изжиты, выстраданы, отрефлексированы, отринуты. Хотелось бы намека на источник уверенности Дмитрия Львовича о том, сколько людей в Германии или Франции готовы поддержать неонацистские лозунги.
Эта уверенность находится в сильном противоречии с той картиной, которую доводится в Европе наблюдать мне. Приведенная в качестве примера Марин Ле Пен не подходит. Программа Национального Фронта это консервативный национализм, которому все же весьма далеко до неонацизма, иначе у нее во Франции вообще не было бы политической платформы.
О Германии и речи нет. Факт приема и более-менее успешной адаптации почти миллиона (!) беженцев за несколько лет, что создало бы полнейший хаос, разгул ежедневного терроризма, а также ксенофобские бунты и погромы в какой-нибудь менее терпимой и организованной стране - красноречивый факт, свидетельствующий о противоречии тезису Дмитрия Львовича о том, что Европа фашизм не изжила.
“та Европа, которую мы знали, которую мы любили — к сожалению, фашизма не пережила. Она отброшена назад, она теперь делает все возможное для того, чтобы снова перед этим выбором не оказаться. Потому что противостоять фашизму, так оказалось, европейский гуманизм был не готов. Для того, чтобы победить фашизм, понадобился Советский Союз. Сама Европа, я абсолютно в этом убежден, своими силами с фашизмом бы не справилась, тут понадобилась внешняя сила — пришла Красная Армия, которая Европу освободила".
Тут упущен еще один существенный нюанс, который виден как раз с той стороны, с какой Быков-Один лишил себя условного глаза. Социализм как видение большого, прекрасного и справедливого и веселого Артека не существовал в сознании Европы.
Общественный консенсус был таков, что в России произошла катастрофа. Ощущение примерно такое, какое было от вида Пальмиры, захваченной игилом.
Черчилль говорил об утрате целой цивилизации, и это представление европейца прекрасно отражено в кембриджском профессоре Арчибальде Муне из набоковского "Подвига": “Въ Россiи онъ прожилъ довольно долго, всюду побывалъ, всeхъ зналъ, все перевидeлъ. Теперь, единственное, что онъ мог въ мiрe любитъ, это — Россiя. Многiе не понимали, почему онъ тамъ не остался. На вопросы такого рода Мунъ неизмeнно отвeчалъ: "Справьтесь у Робертсона" (это былъ востоковeдъ) "почему онъ не остался въ Вавилонe”. Возражали вполнe резонно, что Вавилона уже нeтъ. Мунъ кивалъ, тихо и хитро улыбаясь. Онъ усматривалъ въ октябрьскомъ переворотe нeкiй отчетливый конецъ. Охотно допуская, что со временемъ образуется въ совeтскомъ союзe, пройдя черезъ первобытныя фазы, извeстная культура, онъ вмeстe съ тeмъ утверждалъ, что Россiя завершена и неповторима, — что ее можно взять, какъ прекрасную амфору, и поставить подъ стекло. Печной горшокъ, который тамъ теперь обжигался, ничего общаго съ нею не имeлъ. Гражданская война представлялась ему нелeпой: одни бьются за призракъ прошлаго, другiе за призракъ будущаго, — межъ тeмъ, какъ Россiю потихоньку укралъ Арчибальдъ Мунъ и заперъ у себя въ кабинетe".
Я намеренно привела цитату из зарубежного издания Винницкого 1932 года, с дореволюционной орфографией. Хорошая иллюстрация конца эпохи - ушел даже ее язык, текст воспринимается почти как иностранный.
Цитата: "Именно поэтому я и думаю, что советскому проекту суждено возвращение, потому что так или иначе Европа не пережила кошмара Второй мировой. Да уже и Первой-то не пережила".
Мне кажется, что Европа, действительно, оказавшаяся на моральном и экзистенциальном перепутье начала ХХ века, пережила этот период с гораздо более нетронутой основой, переболев, сделав себе прививку из модернизма (нам бы так): тогда как “модернистский проект СССР” оказался не прививкой, а черной оспой, которой “врач” заразил себя сам, принеся в жертву науке!
Хуже всего, что идеология не собиралась довольствоваться “отдельно взятой страной”: коммунистические партии основаны были во всех странах Западной Европы.
Фашизм возник и не был вовремя опознан В ТОМ ЧИСЛЕ И ПОТОМУ, и именно потому, что виделся самой мощной вакциной против большевистского метода существования. "Вакцина" оказалась губительнее болезни.
Если не случилось бы октябрьского переворота и Коминтерна, не случилось бы и Гитлера в том страшном масштабе, в каком он грянул.
Тоталитаризму свойственно создавать свои зеркальные отражения. Может, так природа обеспечивает баланс и взаимоуничтожение Зла?
В Гитлере поначалу видели союзника против большевизма, и только немногие понимали, что Европе грозит тот же тоталитаризм, но со свастикой вместо серпа и молота. Впрочем, первый казался более привлекательным, потому что не отрицал частной собственности.
Тоталитаризма - вот чего больше всего боялась Англия, вот против чего гибли и спасали армию при Дюнкерке. Сдайся англичане, как остальная Европа, самая страшная судьба, конечно, ждала бы евреев и коммунистов: все остальные британцы, которых Гитлер тоже признавал высшей расой, жили бы почти также. Лондон и другие города Британии не бомбили бы каждую ночь. Уцелело бы население Ковентри. Булочные выпекали бы булки, аристократы давали балы: никакой “экспроприации экспроприаторов”.
Правда, все это в условиях отсутствия привычных гражданских свобод, засилья пропаганды, всемогущества спецслужб и при несменяемой власти. Ну и что? Другие же живут - и ничего… Но за потерю этих "отвлеченных" вещей британцы готовы были гибнуть, что трудно себе представить обществу, растоптавшему тоталитаризм по ноге, как старые домашние тапки.
Поэтому сказать, что "модернистский проект" СССР победил архаику фашизма - это немножечко бездоказательно.
Все проще. СССР победил потому, что многие миллионы людей сражались не за гражданские свободы, как в Европе: за простое выживание - свое и детей. Это самый мощный стимул воли к победе. Уничтожение и геноцид грозили в равной мере и народу, и власти СССР. Страна превратилась бы в еще более масштабный и с немецкой методичностью организованный концентрационный лагерь, где кормили бы только трудоспособных рабов, а остальных ждал бы геноцид "расово неполноценных". Сталина и его правительство публично повесили бы на Красной площади, и они долго болтались бы там в петлях в назидание и устрашение с табличками на груди… Вот как стоял вопрос. В этом же желании избавиться от гитлеровского тоталитаризма, вместе с СССР, был объединен весь демократический Запад. Вот эти нечеловеческие жертвы и объединенные усилия Запада и СССР спасли мир от Гитлера. Поэтому кажется по меньшей мере, сильным “выпрямлением” правды такое вот высказывание:
“Европу спасла Россия, которую всегда считали варварской. Россия — новая сверхцивилизация, советская цивилизация, победила фашизм за счет того, что фашизм — это архаика, а коммунизм — модерн. И новый человек был выкован модерном. Конечно, Россия победила не благодаря Сталину, человеку консервирующему, тормозящему прогресс, а победила она вопреки Сталину.
Победил советский человек, а не реваншистский реакционный проект Сталина, но этот советский человек успел появиться, он был создан, этот советский гомункулус победил. Он был сверхчеловеком”.
Эрудированному человеку стыдно говорить, что Россию ВСЕГДА считали варварской. Это часть изоляционистского большевистского "проекта".
Читайте!
"Корабль великобританского флота "Импрегнбл" ("Несокрушимый") с Александром и королем Пруссии Фридрихом-Вильгельмом на борту, сопровождаемыми большими свитами, пересек бурный Ла-Mанш (Александр с огорчением был вынужден признать, что он не будет моряком – так его укачало) и 6 июня (н. ст.) 1814 г. пришвартовался у пристани города Дувр, салютовавшего им пушечными выстрелами крепостных орудий. Вся пристань была заполнена десятками тысяч зрителей, ожидавших "умиротворителя вселенной" и героев прошедшей войны.
Как только гости заняли приготовленные для них кареты, народ выпряг лошадей и повез обоих монархов. В их свите был знаменитый прусский полководец Блюхер, сыгравший решительную роль в битве при Ватерлоо (его русские солдаты прозвали "фельдмаршал Форверц": его любимым словом было "Vorwдrts!" – "Вперед!"). Восторженная толпа англичан окружила Блюхера и несла его на руках до города...
На следующий день рано утром – в четыре часа – просто в почтовой коляске, "дабы избежать помешательств от чрезвычайного стечения народа", гости отправились в Лондон, где в пригороде Блекхит* (Blackheath) Александра встретил русский посол князь Христофор Ливен и сообщил ему, что у Лондонского моста его ожидают многотысячные толпы. Александр решил избежать их и кружным путем проехал на улицу Пикадилли" (из газет)
Так было, да сплыло.
Вернемся к делам нашим скорбным, изоляционистским.
Картина у Быкова рисуется и вовсе будоражащая: победил… советский гомункулус…? И как сюда вписывается гуманизм? Есть такая примета: если отвлеченным понятиям, таким как гуманизм, демократия, правосудие итд требуются определения, то это служит их отрицанием: советский гуманизм, суверенная демократия, классовое правосудие. Вот и сверхчеловеческий гуманизм “советского гомункулуса” (не мое выражение) тоже где-то рядом…За что же так? Прямо оговорка по Фрейду: хорошего человека гомункулусом не обзовут.
Когда я это читала, мне вспоминались слова пожилой эстонки, нашего таллинского экскурсовода: “Когда наступила власть Сталина, у нас собрали 22 тысячи самых зажиточных и влиятельных, и образованных наших людей и арестовали, и увезли туда, откуда никто не вернулся. 22 тысячи - это очень больно для такой маленькой страны, как наша, это очень большая рана. Моя семья потеряла родных, семья моего мужа потеряла близких. Мы всех их помнили по именам. От каждого только фотографии остались: нас ведь не так много, мы все тут друг друга знаем. Как после этого быть благодарными? Мне очень трудно. Я всего лишь нормальный человек. Но это все в прошлом и пусть там остается".
И еще. "Судьба войны решалась под Сталинградом, а не в Дюнкерке. "Дюнкерк" был вдохновлен, безусловно, идеалами гуманизма: спасти одного человека — это тоже победа. Вот мораль этой картины. Но победила-то в войне все-таки советская сверхчеловечность, не та сверхчеловечность, которая претендует на это, не гитлеровская, а человечность в высочайшей степени, советский гуманизм — вот это победило. И не надо мне говорить, что этого не было — это было".
Вы совершенно правы. Конечно, судьба войны решалась под Сталинградом, а не под Дюнкерком.
Под Дюнкерком решалась судьба будущего мира. Того, каким он может быть, если ему суждено уцелеть. Того, за который стоит гибнуть. Вектор послевоенного развития: ценность каждого человеческого существа и дурацкая эмпатия, и сложность, которая никогда не победит простого, “спрямленного” тоталитарной убежденностью сверхчеловека…
Дело в том, что от слова “сверхчеловек”, Дмитрий Львович, никогда не образуется “сверхчеловечность”.
Когда появляется это “сверх” - всякая человечность тихо исчезает вообще…
Такая “сверхчеловечность”, о которой Вы, может победить другую такую же “сверхчеловечность” - это несомненно.
Победить можно. Жить с этим нельзя. То есть можно, но только продолжая воевать: у “сверхчеловечности”, увы, нет иного применения, кроме военного.
Вот поэтому, когда Вы говорите, что не хотите большой войны, в которую может ввязаться Россия, но хотите гальванизации сверхчеловеческого Франкенштейна “советского модернистского проекта” в той или иной форме, то не изменяет ли Вам способность видеть причинно-следственную связь того и другого?
И последнее.
“Так вот я что хочу сказать, когда вы говорите, что сохранились эмпатия, демократия, égalité — давайте называть вещи своими именами: Европа сегодня создала механизм, который препятствует прогрессу. Мы знаем, что пальма всегда пробивает теплицу, поэтому нужно эту пальму низвести до состояния травки. В Европе сейчас работает множество механизмов, которые препятствуют росту и развитию нонконформистской сильной личности. Это не только политкорректность, это многое.”
Так, Европа (скажем шире -Запад, чего уж там!) препятствует прогрессу. Для подлинного прогресса нужна пальма, пробившая кроной условную теплицу: “нонконформистская сильная личность”. Стив Джобс таковой не был? Илон Маск, Ричард Брэнсон, или Билл Гейтс, далеки от подобного определения? Да хотя бы тот же Нолан, создающий блокбастеры, которые поражают воображение людей в самых разных точках планеты. Всех их породила система, препятствующая прогрессу?
Почему понятие сильной, нонконформистской личности обязательно должно быть связано с фюрерами, дуче и вождями? Это не система, препятствующая прогрессу и выкорчевывающая сильные личности. Это система, в которой “нонконформистам” стиля алоизычей максимально трудно разрастись так, чтобы проломить буйной головой крышу оранжереи и получить неограниченную власть. Давайте не путать. В Европе извлекли уроки из ХХ века и отсутствие Большой Мировой (и Моровой!) Войны за последние 70 лет - результат этой системы, при всем ее несовершенстве.
А вот с последней цитатой Дмитрия Львовича я совершенно согласна:
“Меня интересует истина. В поисках истины можно быть неправым.”
Можно и даже нужно. Я тоже себе это регулярно позволяю.))
В конце концов, даже Один однажды вытащил копье Гунгир, отцепился от ясеня и пошагал за новой истиной...))
И новая точка обзора помогла увидеть вещи, с ясеня незаметные.
Никакого нового модернистского проекта в России не будет больше никогда, если все будет так, как есть. Россия - воплощение архаики.
ЭТО СТРАННАЯ И НЕСБЫТОЧНАЯ МЕЧТА полуночного Одина.
"Не бойтесь, королева, та кровь давно ушла в землю, и там, где она пролилась, уже растут виноградные гроздья.
Я знаю, это именно так.
Ну и под занавес: — Беня, я таки гарантирую вам, шо через пять лет мы будем жить лучше, чем в Европе!
— А шо у них случится, цунами?
— Почти, они таки доиграют "недоигранный модернистский проект СССР"
— Понял.
У меня все)))
! Орфография и стилистика автора сохранены
