К вопросу о речи Пу. Ну... просто ОДНИ УМЕЮТ РАССКАЗЫВАТЬ АНЕКДОТЫ, А ДРУГИЕ - НЕТ. Хоть им их и на бумажке пишут. А история, кстати, сама по себе пленительная.
"В здании мирового съезда как раз заседало в это время “бродячее правосудие”1.
(1- Выездная сессия с кандидатами на судебные должности вместо защитников и с пятнадцатью свободными минутами на каждое дело).
Проходя по коридору, Плевако увидел какую-то старушку, бедно, чисто одетую, которая горько плакала.
Плевако осведомился.
Материнская любовь и материнское горе всегда особенно трогали Плевако.
– У вас сын судится?
– Нет, я сама.
– Вы? Что же такое могли вы сделать, противное законам?
История оказалась вздорной. Для всех, кроме старушки.
– Все померли... Средств никаких... Украла... Кража пустячная.
Но – дворянка. Окружной суд. Плевако обратился к ее “кандидату”:
– Не передадите ли мне защиты?
– Федор Никифорович!..
Известие, что “в суде выступает сам Плевако”, через две минуты вызвало волнение в городе.
Судьи сделали перерыв, чтобы дать городским дамам время одеться и прибежать в суд. Зал переполнился. Товарищ прокурора, “набивающий руку” на выездных сессиях, заострил язык. С таким противником! Перед такой аудиторией!
Судебное следствие длилось минуту.
– Признаете ли себя виновной... кофейника... меньше 300 рублей...
– Признаю, ваше превосходительство!
– Ввиду сознания... отказываюсь от допроса свидетелей...
– В свою очередь не вижу надобности!
Товарищ прокурора поднялся.
– ...не простая кража... Когда крадет темный, неграмотный человек – Дворянка!.. по рождению принадлежащая... заветы воспитания... образования... Какой пример для простых, для темных людей?
Поднялся Плевако:
– Господа присяжные заседатели! Каюсь. Я несколько легкомысленно посмотрел на дело и взял на себя защиту моей клиентки. Думал, присяжные пожалеют. Дело пустячное! Но, выслушав речь господина товарища прокурора, я увидал, что ошибся. Он так убедил меня в тяжести преступления моей клиентки, что я не нахожу ни одного слова в ее оправдание. И позволю себе только несколько развить мысль почтенного представителя обвинения. В 862 году, господа присяжные заседатели, Русь страдала от страшных внутренних беспорядков. Но предки наши послали за варягами. Пришли варяги, помогли, плохо ли, хорошо ли, но ввели порядок. И Русь спасена. Воскресла Русь. Потом на Русь пришли татары, разграбили, сожгли ее, полонили всю. Погибала Русь. Но не погибла! Съедаемая удельными раздорами, забыла их, сплотилась воедино, встряхнулась могучая Русь и сбросила с себя ненавистное “поганое” иго. Поднялась и воскресла святая Русь. Спаслася! В 1612 году, под надменным игом поляков, кровью сочилась и умирала израненная Русь. Все пророчило ее гибель. Москва была взята, и уж в Варшаве, как коршун ждет добычи, ждал Мономахова венца чуждый Руси, иноплеменный царь. Но, пока поляки пировали победу в Москве, – в Нижнем Новгороде кликнул могучий русский клич Козьма Минин, простой званием, великий сердцем человек. И как слетаются орлы, слетелась Русь на его орлиный клекот, и встала как один человек, и разбила позорные цепи, и с позором прогнала надменного врага. Воскресла святая Русь и была спасена. А через двести лет победитель всей Европы, казалось, на голову ей ступил дерзкою ногой. Москва была сожжена! Сама Москва! Из Кремля победитель диктовал условия мира! Но и тут не погибла Русь. Поднялась, и огнем, и морозом своим, оружием и граблями гнала победителя – гнала, пока не утопила его славы в Березине. Воскресла Русь! Но вот в тысяча восемьсот таком-то году престарелая дворянка такая-то, от голода забыв все законы божеские и человеческие, украла серебряный кофейник, подорвала всякое уважение к священному праву собственности, подала пагубный пример всей России. И от этого удара, мне кажется, никогда не оправиться, не подняться, не воскресить бедной Руси.
“Практиковавшийся” товарищ прокурора, говорят, в ту ночь покушался отравиться...
Плевако – страшный противник.
Страшный своею находчивостью". (Влас Дорошевич)
! Орфография и стилистика автора сохранены
