Утро началось с какого-то чрезмерного количества противных вещей как в новостях, так и по жизни.
Обсуждают какую-то уже запредельную муть.
Я далека от этого ЧМ и всех этих болельщицких радостей, в центр Петербурга даже и не заезжала особенно, но тут, почитавши про волнения умов, как будто в машину времени попала. В глухие 1980-е.
Я даже когда-то об этом в статье писала, вспоминала.
Жили у нас в общежитии иностранцы - от капстрановских на спецэтаже (где они были за отдельной вахтой и к ним селили проверенных комсомольцев-стукачей), до соцлагеря и развивающихся стран. В том числе и чернокожие.
Разная это была публика, от одного я бегала по этажам, он искал меня в порыве вспыхнувшей страсти, сильно напившись, и меня спас один однокурсник, которому я пообещала за это море пива и долг до сих пор за мной, сначала я не могла найти пива в магазинах и не было денег на пивбар, а потом мы закончили университет и разбежались кто куда. Он тогда увел агрессивного поклонника пить водку, объясняя ему: "Я сам в душе суданец, давай выпьем" и поил его до состояния неподвижности и последующей трехдневной головной боли.
Были и хорошие ребята - никогда не забуду Бушру тоже из Судана, с которым мы часто играли в шахматы и он мне наставительно говорил, что тогдашняя моя сердечная заноза - "как Печорьин, он холодная душа, тебье нье даст счастья, найди себье хороший парня".
Были и наши отечественные мачо - учились они так себе, но зато любили рассуждать о "черных" и про то, что только б... с ними того-с.
Была семья - конголезец и его жена, собирались во Францию, где брат конголезца работал хирургом. Коллективной нянькой для их ребенка был весь этаж.
А еще приходили девушки. Мы-то, университетские, в основном были таки некоторым образом белая кость, с нами в шахматы играть и о Печорине говорить, романы были редкостью (да и и вообще с любыми иностранцами романы - это могли быть неприятности по учебе, хоть с болгарами, хоть с поляками, это уже если любовь великая - тогда все побоку, но часто ли она бывает, великая любовь?) А эти девушки были из ткацких ПТУ и так далее.
И наших суданцев, марокканцев, кубинцев даже (у тех было жестко, у них и свои органы за моральным обликом следили издаля, мне как-то потом один из кубинских студентов моего первого мужа много чего рассказал) они весьма почитали. Не за колготки и не за дезодоранты (фарцовщики в этом плане были и покруче), а вот почему.
Одна мне объясняла в порыве откровенности.
В ее рабочей общаге на ее долю могли выпасть только мужчины определенного сорта. Ну пьет, бьет, выпендривается, немытый. Университетский русский мальчик на нее не взглянет, ой-ой какое было классовое расслоение, университетского мальчика мамочка сожрет, если тот приведет девушку "не своего круга". Он и заглянет в рабочую общагу за "здоровыми радостями", но будет еще хуже того, кто пьет, бьет и далее по тексту. Он трахнет, а потом унизит изысканно, культурно. И даже колготок от него не дождешься.
А иностранец с любым цветом кожи - тот, во-первых, тоже университетский. Покультурнее собратьев по рабочему классу, по-английски говорит и вот русский выучивает. Побывал уже в нескольких странах. Пить научился, но даже матерится с экзотическим акцентом. И в кино сводит, и стесняться ее не будет. И вообще все такое, такое, этакое... Короче, для этой девушки и ей подобных все было прям по Блоку "случайно на ноже карманном найди пылинку дальних стран, и мир опять предстанет странным, закутанным в цветной туман". В этом цветном тумане и замуж порой выходили, и перлись куда-то в дали. Многие возвращались несчастными, впрочем, в родной Пердяевке счастья было и того меньше, так хоть что-то повидала.
Многое изменилось. Но вот откуда опять поперло? Вот сейчас, когда мир открыт (пока, надолго ли, Бог весть).
Про нехороших девушек, которые спят с иностранцами? Да еще и не с тем цветом кожи? Вы что, все жениться на этих девушках собирались или сыновьям сосватать? Нет? Ну тогда и не жужжите.
! Орфография и стилистика автора сохранены
