В своем выступлении на Форуме свободной России в Вильнюсе Маша Гессен указала на две фундаментальные ошибки, допускаемые западными элитами при выработке политики в отношении режима Путина. Ошибка первая: западные лидеры и большинство экспертов считают, что поведение Путина "реактивно", то есть его действия определяются складывающейся ситуацией и являются в первую очередь ответом на поведение Запада. На самом же деле политика Путина вытекает в первую очередь из его собственных представлений о мире.
Вторая ошибка - прямое продолжение первой. И сторонников жесткой линии, и сторонников "учета интересов России" объединяет вера в то, что если найти правильную линию поведения, на политику Путина можно будет повлиять в желательном для Запада направлении. Если же признать, что у путинского режима есть некая собственная осознанная, вытекающая из самой его природы стратегическая цель, отказаться от которой его не заставят никакие ухищрения Запада, у Запада останется единственное прочное основание, на котором он сможет строить свою политику. Это собственные представления Запада о самом себе. Например, представления о том, что нельзя иметь дело с преступниками, нельзя играть по их правилам.
Тот, кто четко осознает свои цели и последователен в стремлении к их реализации, имеет заведомое преимущество перед оппонентом, его целей не понимающим и путающимся в целях собственных. А вот с пониманием путинских целей в современном мире действительно беда.
"СССР идеологически мнил себя могильщиком мирового капитализма и тайно лелеял планы на Всемирный СССР с единым директором в Кремле. Поэтому подтащить ракеты поближе к США было вполне в духе этой утопии. А вот чего добивается путинская Россия, не очень понятно", - пишет о последних тревожных международных событиях Сергей Митрофанов.
В этом "не очень понятно" - вся беспомощность современной буржуазно-либеральной мысли, причем, по-видимому, не только российской. Совковый агитпроп сыграл с ней злую шутку. Она всерьез уверовала, что это только между СССР и Западом существовали "непримиримые противоречия двух мировых систем - капиталистической и социалистической". А стоило СССР перейти на частную собственность и какой ни на есть рынок, как эти противоречия навсегда исчезли.
Не только российская, но и западная либеральная аналитика, как правило, исходит из тезиса о "буржуазной нормальности" правящей элиты путинской России, ибо главный интерес этой, с позволения сказать, элиты состоит в приобщении к материальным благам западного общества. А отсюда делается вывод, что чем более путинская элита будет интегрирована в элиту западную, тем более она будет перенимать вместе с западными материальными благами западные нормы поведения и ценности. И тем менее она будет склонна дестабилизировать западный мир.
На этом, кстати, держится неискоренимая вера умеренно-либеральной публики в то, что Путин, подобно трудному подростку, повыпендривается - да и вернется к "буржуазной нормальности". Эта публика продолжает напряженно улавливать некие сигналы из Кремля, которые должны свидетельствовать о готовности Путина постепенно передать власть "системным либералам".
Вот только вожди противостоявших Риму варваров тоже были отнюдь не прочь попользоваться всеми римскими благами и часто обучали в Риме своих детей. Это не помешало им опрокинуть Рим при первой возможности.
Непримиримость противоречий между СССР и Западом часто объясняют их идеологическим характером. Оба лагеря имели свой глобальный общественный проект (общественный идеал), который они стремились распространить на весь мир. Советский лагерь был одержим мессианизмом в большей степени, но было это и у Запада. Однако все идеологии все же производны от чего-то более базисного. СССР и Запад стремились уничтожить общественную систему друг друга, потому что каждый видел в самом существовании общественной системы противника экзистенциальную угрозу собственному существованию. Советская тоталитарная диктатура не могла смириться с наличием более успешной и привлекательной альтернативы. Запад это понимал и стремился превентивно обезопасить себя.
В этом смысле противоречия между Западом и путинским режимом даже более фундаментальны. Противостояние Запада и СССР все-таки было соперничеством двух модернизационных проектов за то, который из них является более последовательной альтернативой архаике. Противостояние Западу путинского режима - это противостояние мира прогресса и мира архаики, который не только сопротивляется модернизации, но и сам пытается перейти в контрнаступление.
Коррупция и мафиозность есть способ встраивания клиентско-патрониальных, феодальных отношений в общество, проходящее или уже прошедшее буржуазную модернизацию. Это способ выживания традиционных отношений в условиях модернизации, форма их приспособления к этим новым условиям, форма их паразитирования на новом обществе. В конечном счете это форма борьбы архаики с прогрессом, метастазы архаики в организме общества модерна. И что путинская клептократия оказалась в авангарде противостояния архаики западному обществу прогресса - это естественно. Исторически объективно, как сказали бы марксисты.
Путинский режим также не может мириться с существованием более успешной и привлекательной альтернативы. Поэтому упорное стремление лишить западное сообщество ведущей роли в мире, разложить и разрушить созданную им общественную систему, вернуть его в эпоху его собственной архаики также имманентно присуще путинскому режиму. Это не выпендривание трудного подростка, а проявление его глубинной природы.
Эта природа путинского режима также имеет свое идеологическое оформление. Отрицание наличия у путинского режима идеологии - наиболее распространенная и серьезная ошибка его либеральных критиков. За отсутствие идеологии принимается тот факт, что, в отличие от классических тоталитарных режимов XX века, нынешние хозяева Кремля конструировали свою идеологию "задним числом" - уже после того как их клептократический режим в основных своих чертах сложился.
Конечно, путинская правящая группировка никакой новой идеологии не изобрела. Она лишь использовала элементы-кубики идеологий прошлого. Разумеется, химически чистые элементы встречаются в мире идей не чаще, чем в природе. Но базовые "кубики" кремлевской идеологической конструкции вполне узнаваемы. Это идеи консервативной реакции XIX века, противостоявшей обоим модернизационным проектам - и либеральному, и социалистическому. Смесь самого грубого социал-дарвинизма с самым слюнявым феодальным романтизмом.
Путин действительно ощущает себя молодым хищником, который должен низринуть одряхлевших западных вожаков мировой стаи. Это так, сколько бы либеральное сознание ни отказывалось в это поверить. Поэтому договориться с ним не удастся, сколько бы он ни имитировал готовность к диалогу и компромиссу. Долг внутренних оппонентов путинского режима - представить убедительное обоснование этого западному общественному мнению и экспертному сообществу. Объяснить, что времени на вызревание внутренних предпосылок революции в России не будет. Путин устроит мировой пожар раньше.
Путину надо давать отпор прямо сейчас. Не надо пытаться интегрировать так называемую путинскую элиту в цивилизованное сообщество. Ее надо гнать отовсюду. Не надо бояться своей жесткостью вызвать раздражение российского народонаселения и его консолидацию вокруг режима на антизападных позициях. Кремль разбудил и поднял в "дорогих россиянах" самые архаические пласты сознания. И единственное, что может заставить их отвернуться от режима, - это если на их глазах их пахан будет демонстративно "опущен". Повторю то, что уже писал: "Не надо помогать Путину сохранить лицо. Ему надо помочь потерять лицо. Ему надо помочь сломать себе шею".
! Орфография и стилистика автора сохранены
