Знакомство с "патриотической" публицистикой, даже оформленной в форме литературно-критических обзоров отечественной фантастики, показывает явное существование нескольких сильнейших травм на уровне подсознания.
Прежде всего, это – распад империи (словосочетание "социалистическое отечество" или "система социализма" из оборота почти полностью исчезли – после запоздалого, но четкого осознания, насколько же был чужд советский социализм для всех нерусских народов).
Ностальгирующие по второй мировой державе совершенно выводят за скобки то, что кроме военной мощи и патерналистской социально-экономической системе, влияние СССР было еще и в идеологии-2, альтернативной западной. Но относительно интеллектуально честные перед самими собой адепты коммуно-имперской идеи должны признать, что эта идеология-2 могла опираться только на жесточайшую цензуру и насильственное навязывание набора примитивных и вульгарных доктрин.
Поэтому идеология по умолчанию исключается, и остается только империя - как воплощение военной силы и альтернатива европейским ценностям. Крах империи воспринимается как личная несостоятельность – дескать, плохое управление разложившейся КПСС привело к утрате мощи. Факт идеологического поражения рассматривается только как производная от неудачи в силовом противостоянии, поскольку идея свободного выбора человеком мировоззрения вообще чужда и непонятна.
Другой психотравмой является силовое принуждение Сербии Западом дать независимость краю Косово. Это не только доказательство утраты Россией статуса мировой державы, имеющей возможность блокировать неугодное развитие мировой политики. Это еще и проекция судьбы Сербии на себя.
Имперское сознание русского человека, как и положено, сдерживает формирование сознания национально-этнического. Поэтому "правильный", геополитически выгодный этнический национализм сравнительно небольшого народа начинает восприниматься как заместитель собственного, как модель и образец. Именно так происходило в России дважды, причем именно в период общего кризиса империи, когда русские имперцы настолько буквально отождествляли себя с сербами, что в 1908-14 и 1992-1999 годах были готовы ради сербского национализма на мировую войну. В советское же время перипетии событий в Югославии - и в королевской, и в титовской - совершенно никого не интересовали. Запад, разгромив Милошевича, поддержав сербскую осеннюю революцию 2000 года и посадив Милошевича и Младича на скамью подсудимых, разгромил эту утопическую проекцию русского национализма, "осквернил" ее. Поэтому утрата Сербией Косово с его миллионным мусульманским албанским населением – это кровоточащая рана. Зато разрыв с Сербией ее ближайшего союзника, братского православного народа Черногории, вступающей в НАТО, разрыв, окончательно похоронивший утопию югославянства, почему-то прошел совершенно незамеченным, без истерик и заклинаний.
На глубочайшей психотравме, связанной с европейским выбором Украины, подробно останавливаться не стоит, потому что здесь причины просто на поверхности – для патерналистского русского сознания "уход из семьи младшей сестры" означает, что семьи больше нет, точнее, уже нет "Матери-Империи", которая держала сестер вместе. Кроме того, уход Украины очевидно лишает Россию статуса Европейской Империи, возвращая на 400 лет назад – к бытию евразийского царства. Интересно, что параллельное расставание с куда более русифицированной Беларусью проходит совершенно незаметно, сопровождаемое лишь причитаниями о выброшенных на "батьку" миллиардах.
Но необычайной силы переживания сопровождают воспоминания о свержении Саддама Хусейна и Муамара Каддафи. Для русского имперского сознания оба этих тирана идеально напоминали ностальгию по Сталину (см. приложение).
Их гибель – это ритуальное убийство Западом Сталина как Идеи, ставшего одним современных воплощений русского монархизма. Поскольку Путин выступает как инкарнация Сталина, Сталиным-малым, то повешение в декабре 2003 года и линчевание в октябре 2011 года стали невыносимым кощунством – магической инвольтацией против русской имперской и русской деспотической идей одновременно.
Приложение
"Евгений Ихлов, Игорь Г. Яковенко
Сталинские сироты, или Тень Каракорума
Существует устойчивое представление, что нынешние хозяева России очень прагматичные деятели и чистоган для них важнее всего. Но есть исключения - это случаи с опереточными, но от этого не менее кровавыми восточными тиранами. Когда Америка решилась окончательно разобраться с Хусейном или когда Америка, Англия и Франция решились окончательно разобраться с Каддафи, не надо было быть семи пядей во лбу, чтобы понять: и иракский, и ливийский тираны обречены. Даже если бы они затянули агонию – эмбарго и иные санкции лишили бы российские компании любых шансов на прибыль в результате неизбежного в итоге военных действий прихода к власти в Багдаде и Триполи новой администрации, совершено не склонной поощрять союзников свергнутых деспотов.
Но что-то подвигает отечественную дипломатию, ставя под удары при-были "Газпрома", "Роснефти", "Россвооружения" и других колоссов, до последнего пытаться спасти кровавых тиранов… Откуда этот идеализм, это высокоидейное бессребреничество?
Допустим, современная Россия, подобно империи "позднего" Александра I и Николая I, настолько привержена принципам легитимизма, что отвергает любое революционное выступление. Но очень трудно поверить в такое бескорыстное служение принципу наших власть имущих.
Единственная правдоподобная версия – российские правители до сих пор подсознательно преклоняются перед глобальной тиранией сталин-ского типа. В отличие от Ахмадинежада, пошлого, как ефрейтор, по блату сделанный рейхсканцлером, Саддам и Каддафи - в их пышных мундирах, с их феерической риторикой и людоедской жестокостью - более всего напоминают Сталина. Так кремлевский горец напомнил России ордынских властителей.
Русские князья, годы тратившие на поездку в Каракорум, столицу Мон-гольской империи, чтобы там выпросить себе ярлык на княжение и заодно настучать на своих "неблагонадежных" братьев, на века сохранили в культурных "генах" периодически сменяющихся правящих сословий Руси вгоняющий в дрожь почтительный страх перед ставкой Властелина мира. Так на всю отечественную деспотическую власть пала тень Каракорума.
Пока были свои цари, бравшие Берлин и Париж, и генсеки, бравшие Берлин, это латентное влечение к Покорителям Вселенной находило свой объект на родной почве. Но сейчас и правители России, и их верноподданные, затаившие рабство в душе, экзистенциально осиротели. И только подобострастное взирание на малых Сталиных сегодняшнего дня – Саддама Хусейна, Слободана Милошевича и Муамара Каддафи - вносило в их души целительный трепет. Поэтому они готовы рискнуть не только казенными, но и личными миллиардами для того, что продлить политическую агонию своих тайных кумиров. Ибо есть вещи, которые деньгами не измерить.
30 августа 2011 года"
! Орфография и стилистика автора сохранены
