Сегодня принесла к посольству Российской Федерации в Беларуси цветы, рамку, мишку…
Так как опыта в возложении цветов у стен посольства у меня нет, я решила спросить у сотрудников, как я могу это сделать. Позвонила по совету охранника посольства в звонок.
— Какой у Вас вопрос?
— Здравствуйте! Сегодня 40 дней по Борису Немцову, я бы хотела возложить цветы в память о нем. Где я могу это сделать?
— Нигде.
— Как это нигде?
— У стен посольства — нигде.
— Но Борис Немцов был гражданином России, и я как гражданин Республики Беларусь, желающий почтить его память, но не имеющий возможности оказаться в России сегодня, хочу почтить его память здесь, у посольства России в Беларуси. Во всем мире у стен российского посольства сегодня проходят акции памяти.
— Я же говорю: нигде!
— Я не понимаю, как так может быть.
— Идите на КПП.
Возле КПП попросили подождать.
Через 15 минут из посольства вышел охранник и сказал:
— Вот эти два парапета в Вашем распоряжении.
Ровно в 11.00 я почтила память невероятно харизматичного, умного, неповторимого политика Бориса Немцова.
На протяжении получаса меня не покидало чувство страха, что сейчас меня арестуют. Охранники поочередно выходили и заходили обратно с разных сторон забора. А я продолжала бояться того, что делаю что-то не то, что хотело бы Российской посольство, чтобы я делала в эту минуту. И я себя чувствовала такой мелкой… Борис Немцов делал великие дела и никогда ничего не боялся. И ко всему был готов… Кроме того, что его убьют. Ужасная потеря. И полнейший переворот моего сознания.
Мимо проходили люди, останавливались, шли дальше… Запомнились мама с дочкой.
— Мама, а кто это?
— Это Борис Немцов, милая.
И это было так важно для меня в те минуты…
В 11.40 я стала покидать посольство. Когда подходила к своему автомобилю, увидела, что на стоянку у КПП подъехала милицейская машина. Вероятно, вызвали, чтобы привлечь к ответственности за фотографии… Ведь у нас же нельзя фотографировать административные здания. Слава Богу, преследовать и изымать снимки не стали…
Светлая память, Борис!
! Орфография и стилистика автора сохранены
