Быстро о больных и о посещении 3-го СИЗО. Извините, быстро не вышло.
Вчерашний парень, актированный из Матроски,жив, состояние, если мне правильно описывают, тяжелое. Цирроз печени, ноги у него что-то не ходят, еще какой-то вирус обнаружили, который того и гляди мозг поразит. Мама его видела, расстроилась. Но в сознании. Ему явно хватило сознания, чтоб сегодня от пункции отказаться, потому что страшно. Ох... Ладно, в любом случае лучше так, чем в тюремной больнице. Врач обещала лечить. Спасибо, что быстро освидетельствовали. Но вот только, больница СИЗО-1, мы вам быстро палату интенсивной терапии разгружаем? По-моему, довольно быстро. А вы ее, наверное, опять нагружать хотите. Я в течение полугода прошу обследовать пожилого человека со 159-й статьей, у которого в мозгу киста. И дать ему справку для суда, что его невозможно вылечить в условиях изолятора. Его тогда судья на подписку отпустит. Не, мы не можем дать такую справку. Мы не даем таких справок. За это всем будет плохо. А вот с ним что-нибудь, не дай Бог, случится, - и всем будет хорошо? Не будет хорошо, я постараюсь. Широкой общественности неизвестна фамилия этого человека, зато она на слуху у врачей "Матросской тишины". Я каждое посещение про него напоминаю. Ну так и что, почему его из суда "скорая" забирает в больницу? Что там у него — инфаркт, инсульт? Может, его кто-нибудь наконец посмотрит? Сколько можно обещать?
Топехин — в недрах двадцатой ГКБ. Плохо, что туда не может наконец доехать адвокат. Плохо, что к нему не могут доехать общественные наблюдатели. Но я не могу одна все сделать. Все взрослые люди. Давайте как-то сообща вопросы решать.
Теперь про СИЗО-3. Ну вот я теперь посетила все изоляторы Москвы, кроме второй Матроски, но меня туда и не тянет. Но только третий будет ездить к себе сам: два часа туда, три — обратно, я извелась. Очень неудобно для меня расположен. Шучу, придется поездить. На метро. Что-то туда мало кто забредает, а за один раз не разберешься. Спасибо большое замечательному наблюдателю Елене Гордеевой за сотрудничество, извиняюсь, что заблудилась в пути, я там в первый раз. Попробую проложить маршрут какими-нибудь тайными тропами.
Говорю офицеру: давно я вас не видела. Он: а это хорошо, или плохо? Говорю: сейчас узнаем. Очень быстро ему кажется, что это очень хорошо, что я давно его не видела. Не очень хорошо, что мы встретились опять. Но это хорошая черта, когда люди пошумят, побегают и умеют взять себя в руки. Это похвально.
Проблемы — общие. 330 человек перелимит. Раскладушки выдают не всегда. Люди спят по очереди. Ладно, два человека "лиишних" в камере. А если семь? Что вы ночью делаете? Смотрим телевизор. Любим поздно ложиться. Когда другие уже встали. Надо что-то делать с этой проблемой. Антон Цветков, вы собирались. Проблема нарастает. Руководство говорит: в день прибывает 30 человек (ну, это потому, что выходные), убывает — 5-6. Такими темпами заключенные скоро в вашем кабинете станут сидеть. Ну да... Это те, кого закрывает следствие и суды. А сотрудников все меньше, теперь это перестало быть секретом. Оптимизация...
Раскладушки бывают тканевые и пружинные. Пружинные удобней (да они даже удобней стандартных шконок), но портятся, говорят, быстрей. И их не хватает, раскладушек, в третьем, нескольких десятков. Обещают купить.
Еды поели. Первое — нормально. Съедобный суп с макаронами. Второе — рис с мясом. Не слишком много мяса. На тарелку — небольшой кусочек. И рис очень разварен. Зато — рис, не сечка. Но лучше его не превращать в тесто. Котлы, вот это все — ну да, но можно поставить себе задачу, чтоб он такой не был. Неплохо пообедали все вместе, еда — съедобна. Сайра, кстати, на ужин — нормально. Воды и оранжевой гадости в баках не обнаружено. Хлеб — неплохой. Язык дерет слегка. Сыну моему совсем, правда, не понравился (он у меня дегустатор). Тут наши мнения разошлись. Говорит: щиплется и невкусно. Да, сильней и у меня защипало... грызу и вот чувствую сейчас.
Сборка, карантин. Очень грязно. Все надо убрать, выдать моющие, тазы, вот это все. Человек не может умываться в черной от грязи раковине, где он моет половую тряпку. В другом СИЗО это решилось очень быстро. Для решения точно нужны письма в управление? Не надо хвататься за веревки, когда мы приходим, мы не прокурор. Хвататься надо за ПВР и прочее законодательство. Если мы за пересмотр перечня - то только в сторону его расширения. Ну, про ПВР.
Любимый 9-й раздел. Обнаружен на стенде (чудо, чудо рождественское!) К сожалению, этот стенд всего один и стоИт на сборке в коридоре. Но он там есть. Но один. А зачем заказали десяток монолитных стендов, на которых написано странное? Они же дорогие... Что там за советы психолога "не дразнись козлом и петухом"? "умей постоять за себя при конфликте с сокамерниками"? В торец сокамерникам? "Все интересующие тебя вопросы решай с сокамерниками и представителями администрации"? А с кем их еще решать? В изоляторе больше никого нет. Ну, теоретически. Я вот это раньше только в 5-м для малолеток видела. По-моему, эта информация на стенах не нужна. Сокамерники сами научат. Надо объяснять другое. И не надо со стендов к заключенному обращаться на "ты", тут я с Леной полностью согласна. Это — прямое нарушение закона и ПВР. Там то "ты", то "вы"... Психологический типа ход. Не нужно такого хода, он нарушает закон.
Хоть нет издевательского заявления в Страсбургский суд. Зато ПВР на стене умещается на двух страницах. Вместо тридцати. И называется "ПВР". Так делать нельзя. Где написано "выдержка"? Это вводит спецконтингент в заблуждение, на полном серьезе. Они думают, что там висят ПВР, со всеми их правами.Это не так. А где они вообще? По радио — нет. В камере — нет. В библиотеке — непонятно, сил не хватило. Но сейчас его запросят из библиотеки, нас услышали. На личном приеме разъясняют? А для этого правила надо как минимум знать, как их иначе разъяснять? А чего их тогда не знают? Очень хочется знать, чтоб личный состав узнал их. Ох... проведена беседа. Мы теперь все время беседуем. И с заключенными, и с сотрудниками. Но мы не можем быть вместо радио, стендов, бесед воспитателей, личного приема и библиотеки.
Журнал внутренний. Потеряны заявления к врачу. Нет их. В журнале не регистрировались. К врачу не попали. Помощь не оказана. ОК, тут мы решим на месте. Равно как с тем, что за гигиенические наборы люди расписываются, но только их не получают что-то. Равно как опять — чем на чем писать заявление о выдаче ручки и бумаги? Но в целом... в целом я (это я выборку делала, небольшую), как ни странно, я ведением журнала жалоб и заявлений более-менее довольна. Заявления как-то учитываются. Нет вот этого "отказ от подписи". У кого они есть — хорошо бы обратить на это внимание. Почему где-то это — массовое явление, почему где-то этого нет вообще? И просто смотрим на количество поданных заявлений. Оно всегда красноречиво.
Матрасы. Беда. Но это — большое дело по изменению конструкции кроватей. Это будем двигать сообща. Все подготовлю. Мне бы только несколько свободных дней.
И еще тема такая: наркоманы в ломке. Которые через больницу не проехали. Им лечение предоставляется по симптоматике. Голова болит — от головы. Живот — от живота. Это — не решение проблемы. У них ломка может начаться уже в СИЗО, после того, как дается решение о том, что эти люди могут содержаться в общих камерах. И кто поможет этим героинщикам? Говорят, вывозят их в Матроску, если дело плохо. Не знаю, спрошу. Но лицензии нет — как им помощь оказывать? А им реально плохо. Что-то с этим надо делать...
Зачем нужна лампочка в коридоре, если в камере нет кнопки, чтоб эта лампочка засветилась? Вопрос века. Надо сделать кнопку, это логично. Сделайте, пожалуйста.
Да, и еще вопрос ко всем, наверное, СИЗО. По хозотряду и осужденным, вступившим в силу, спецотдел амнистией занимается? Это закон. Это все надо готовить, собирать характеристики, подписывать и слать прокурору. Не надо амнистируемых на этап, например, отправлять. Мы это точно не одобрим. Вот третий говорит, что у них ни одного такого, впрочем, нет. Ну да, там не сидят малолетки, не сидят женщины с детьми, не сидят БСы. И инвалидов, вроде, нет. Баснословно широкая амнистия...
Все, извините, больше вопросов мы за несколько часов охватить не успели, Мы вернемся. Куда уж тут деваться...
! Орфография и стилистика автора сохранены
