Заканчивается 2009 год. Год после глубокого спада мировой экономики осенью – зимой-2008/09. Год, который оказался много лучше, чем предсказывали пессимисты, и много хуже, чем ожидали оптимисты.

Выход из кризиса по-американски

В США надежды были связаны с новым президентом, который энергично растолкает экономику. И действительно, в энергичности американскому руководству не откажешь. Программа поддержки экономики была чрезвычайно масштабна, дорога, разнообразна и ломала многие сложившиеся стереотипы.

Бюджетная политика: рост бюджетных расходов и сокращение бюджетных доходов должны были поддержать спрос, в первую очередь потребительский.

Было много споров в американской администрации в начале года, как эффективнее поддержать спрос – ростом расходов или снижением налогов. И в результате было сделано и то, и другое.

Потребительский спрос стимулировался прежде всего программами, основанными на налоговых вычетах. Сразу вспоминается показавшая себя весьма эффективной программа «деньги за драндулеты», которая помимо льгот при покупке новых машин стимулировала утилизацию старых и увеличение доли экономичных и экологически чистых машин на дорогах Америки. Были предоставлены льготы при выплате ипотечных кредитов, в т. ч. нуждающимся семьям, молодым семьям и многое другое.

Введенная еще прошлой американской администрацией программа TARP (созвучно с trap – ловушка) – программа временного выкупа за счет бюджета проблемных активов банков, обеспеченных ипотекой в размере до $700 млрд. Слово «ловушка» здесь наполнено несколькими смыслами сразу: от прямой поддержки банковской системы путем «вылавливания» проблемных активов до ироничной ловушки для получивших поддержку финансовых институтов – в частности, они не могли выплачивать бонусы своему менеджменту. Именно последнее является главной причиной того, что вся сумма, выделенная в рамках программы, даже не была востребована, а фининституты действительно стремятся вернуть средства TARP бюджету как можно быстрее.

Конечно, к этой программе огромное количество претензий у конгресса (например, как определять цену проблемного актива, если нет рыночной цены) и подозрений в ее коррупционности (не взятки имеются в виду прежде всего, а использование связей американских фининститутов в правительстве США вплоть до трудоустройства членов уходящей администрации). Однако вряд ли стоит сомневаться в ее эффективности с макроэкономической точки зрения. Надо было разорвать замкнутый круг снижения стоимости активов – снижение стоимости акций фининститутов и распродажа этих активов для получения ликвидности и сокращения убытков – новый виток снижения стоимости активов. И этот круг был разорван.

Банки получили «свежие» деньги, в которых так нуждались в разгар кризиса. Это далеко не всех из них спасло от разорения, что нормально, однако крупнейшие в истории США банковские крахи 2008 года не спровоцировали банковской паники.

Кроме напрямую связанных с кризисом опережающими темпами росли военные расходы бюджета. Возможно, именно поэтому Обама не торопился сокращать воинский контингент в Ираке и Афганистане, а скорее делал обратное... Военные расходы увеличивают правительственный спрос и тем самым также стимулируют экономику.

Бюджетная политика привела к резкому разрастанию бюджетного дефицита – в 2009 году он составит более полутора триллионов долларов. Но финансируется этот дефицит в основном за счет покупок американских правительственных бумаг всем миром, в т. ч. и Россией.

Фактически антикризисная бюджетная политика США осуществляется за счет остального мира. Для США внешнее финансирование дефицита своего бюджета – это просто приток «свежих» денег в экономику.

Денежная политика американского центрального банка (Федеральная резервная система, ФРС). Первое, что решительно сделал ФРС – это снизил ставку процента по своим фондам до 0–0,25%. Ниже не бывает. Не помогло. Тогда ФРС приступил к программе выкупа MBS – бумаг, обеспеченных ипотечными активами. Объявив амбициозную программу выкупа на $1,25 трлн. За 2009 год он выкупил уже более чем на $0,9 трлн. ФРС не просто сделал деньги почти бесплатными, он начал их вводить в экономику США почти насильно, существенно поддерживая финансовые рынки. Кроме того, ФРС объявил программу выкупа американских правительственных облигаций на $0,3 трлн. И та, и другая программы шли в противоречие с обычно принятыми в США либеральными взглядами на экономику, а последнее – в противоречие даже с учебниками по макроэкономике для первого курса (центробанк не должен напрямую финансировать правительство).

Масштабное денежное стимулирование в США привело к падению доллара на 1/5. И опять-таки девальвация доллара к мировым валютам означала получение американской экономикой конкурентного преимущества за счет всего остального мира.

И это преимущество оказалось бы весьма существенным для торгового баланса США, если бы хитрый Китай не привязал свой юань к доллару и не поделил вместе с США эти преимущества...

Прагматизм в антикризисных действиях США явно победил либерализм. Помнится, Уго Чавес даже начал называть Джорджа Буша «товарищем», издеваясь над национализацией ряда финансовых институтов... Впрочем, прагматизм как высшая ценность – это всегда было характерно для США, для американской философии 20-го века, для понимания США своего места в мире: любая теория падет под натиском чистого прагматизма, и стереотипы, навязываемые США всему миру, оказываются не столь серьезными ограничениями для самих США, если им это выгодно.

Экономическая стабилизация за счет остального мира оказалась весьма эффективной политикой. Что не удивительно... Только за счет внутренних резервов США не удалось бы добиться приостановки спада экономики без серьезных и весьма негативных экономических последствий.

Колоссальные триллионные дефициты и эмиссии долларов не привели ни к каким катастрофическим последствиям для США. Наоборот. Это было не паническое «заливание» кризиса деньгами, как это часто представляется в российских СМИ, а достаточно аккуратная и точная политика.

Денежная масса М2 за год (ноябрь-2009 к ноябрю-2008 с учетом сезонности) выросла всего на 5% (за 2008 год – на 10%), что очень мало для кризисного года. «Свежие» деньги, поступая американским банкам и прокручиваясь, возвращались обратно в ФРС. И главный фактор, активизировавший американскую экономику, был вовсе не прирост денежной массы, а ликвидация «тромбов» в денежной системе, увеличение скорости обращения денег. И этого ФРС удалось добиться очень хорошо.

Решение проблемы ликвидных средств сразу подстегнуло американскую и мировую экономику. Но неожиданным для политиков и экономистов способом. Энергия вышла в свисток вместо того, чтобы двигать паровоз. Холостой выстрел.

«Свежие» деньги, поступая в экономику, стимулировали прежде всего финансовый сектор (а как же иначе?), однако влияние финансового сектора на реальную экономику было крайне ограниченным (к большому сожалению политиков).

Финансовый сектор невероятно, фантастически, близко к историческим рекордам взлетел всего за полгода. Хотя все это весьма походило на «пир во время чумы».

Индекс Доу-Джонса рос с середины марта до середины ноября, добавил свыше 60%, почти восстановив уровень перед кризисным падением в начале осени 2008 года. Цены на нефть увеличились почти вдвое. Доллары потекли на развивающиеся рынки и в другие валюты, вызвав падение американской валюты и рост фондовых рынков других стран.

Однако до лета-2009 американская экономика продолжала падать, т. е. тенденции на финансовых рынках и в реальной экономике шли в противоположных направлениях. И только по итогам III квартала ВВП показал рост. Предварительная оценка этого роста оказалась завышена более чем в полтора раза (наверное, очень хотелось показать уверенный рост). При окончательном, третьем пересмотре она упала с 3,5 до 2,2% в годовом исчислении. Без учета прироста запасов – всего 1,4%. И большая часть этого роста ВВП связана с ростом продаж автомобилей (0,8 из 1,4 процентных пункта), а остальное – с правительственными (в т. ч. военными) расходами. Характерно для экономики, сидящей «на игле» стимулирующих программ. Без них не было бы и этого роста.

Увы, все остальные показатели демонстрируют не рост, а скорее волатильность. Вот пример: не успеют американцы порадоваться росту продаж новых домов, как в ноябре-2009 следует резкое падение продаж (-11,3%), съедающее большую часть летнего роста. Остальные показатели реальной экономики примерно так же пляшут по месяцам, не давая укрепиться оптимистическим тенденциям.

В итоге: бюджетная политика (рост расходов и сокращение налогов за счет внешнего финансирования) весьма эффективно сдержала экономический спад в США в 2009 году. Хотя к началу устойчивого восстановления экономики так и не привело. А вот последствия накачки долларовой ликвидности (хотя формально, повторяю, прироста денежной массы практически нет) оказались весьма неоднозначны. Финансовые институты и рынки встрепенулись, показали невероятный рост (после быстрого падения и крахов 2008 года), получили прибыль. Однако эти эффекты остались почти исключительно внутри финансового сектора, оказав очень малое влияние на остальную экономику.

Затяжная стагнация как альтернатива второй волне кризиса

В целом все описанное для американской экономики характерно и для Европы. За тем исключением, что в еврозоне не так активно поддерживали финансовый сектор, не скупали «плохие» долги и предоставляли ликвидность в меньших масштабах. Крайне неохотно шли на банкротства – прежде всего из-за социальных проблем. Да и зачем?

Если бы американская экономика пошла бы вверх – европейская, конечно, пристроилась бы за ней в фарватере...

Но есть тут и дополнительная проблема. Еврозона состоит из отдельных стран. Деньги общие, а бюджеты – разные. И, как известно, цепь не крепче своего самого слабого звена. Список аутсайдеров сформировался достаточно четко – их назвали «свиньями» – не в оскорбление, а по первым буквам: PIGS – Португалия, Ирландия, Греция, Испания – страны с рекордным бюджетным дефицитом – свыше или около 10% к ВВП. Иногда к ним добавляют и Италию. И совсем не считают мизерные европейские экономики – типа прибалтийских или Исландии. Кстати, как бы это ни смешно звучало, но дефицит бюджета в США тоже превысил 10% к ВВП и фактически США находятся в этой же группе европейских «свиней»...

Еще в мае 2009-го я констатировал «Мировой фальстарт» экономики, противоречие между нарастающим оптимизмом финансовых рынков и продолжающейся стагнацией реальной экономики. Мне тогда много чего написали в ответ. От того, что финансовые рынки – это опережающий показатель, экономика за ним потянется. До указаний на новейшие теории о том, что посткризисный экономический рост должен начинаться с инфляции активов. Что произошло с тех пор? Реальная экономика никуда не «подтянулась», хотя ее спад остановился. А инфляция активов на финансовых рынках – теперь уже вполне общепризнанно – превратилась в опасный «пузырь». И безопасное «сдувание» его теперь вышло на первый план в мировой экономической политике.

Правительства в тупике. Стимулировать экономику дальше они не могут во избежание дальнейшего надувания финансового «пузыря». Однако экономика из кризиса не вышла, к устойчивому восстановлению не перешла. И все понимают, что сворачивание стимулирующих мер раньше времени (раньше начала активного восстановления экономики) практически гарантированно ведет к длительной стагнации реальной экономики. Однако стимулирование все же сворачивается, потому что правительства не хотят рисковать дальнейшим надуванием финансового «пузыря», который непременно лопнет и предрешит вторую волну кризиса реального сектора.

Вариант кризисной динамики по букве V (быстрое падение – быстрое восстановление) по итогам 2009 года очевидно не осуществился. И при выборе вариантов между L (быстрое падение – длительное восстановление) и W (со второй волной «быстрого» кризиса) произошел выбор в пользу буквы L.

Фактически правительства стран, определяющих мировую экономическую политику, выбрали вариант затяжной стагнации экономики как альтернативу второй волне кризиса и затем – вероятно – достаточно быстрому восстановлению.

Конечно, это – более безопасный путь, ответственная политика. Ведь неизвестно, как глубоко могла бы зайти вторая волна кризиса и не будет ли после второй волны та же ситуация, что и сейчас – когда меры, призванные стимулировать экономику, просто надувают «пузырь» на финансовых рынках. Но это политика, ведущая мировую экономику к будущему «потерянному десятилетию». Так потеряла Америка 30-е годы XX века. Так потеряла Япония 90-е.

Мировая экономика застыла в нерешительности

Сигналы к тому, что меры стимулирования будут сворачиваться со стороны правительств G7, раздаются с конца лета. Под видом и с риторикой «окончания кризиса», чтобы не спровоцировать волну паники на финансовых рынках.

И торможение очень медленно пошло. Оно растянулось на 3–4 месяца. Континентальные европейские фондовые рынки прекратили рост уже в сентябре-2009. Российский – вслед за ними – с октября. С конца октября прекратился рост фьючерсов на нефть, и в декабре эти цены даже упали. С конца октября прекратил свое падение к мировым валютам доллар. Протестировав несколько раз границу 1,5 (евро/долл.), в декабре он даже укрепился (на пике – на 10 евроцентов). Дольше других держались американский и английский фондовые рынки – они затормозились только с середины ноября-2009. Никаких предрождественских ралли...

Бум финансовых рынков окончен. «Пузырь» с ноября – декабря больше не надувается. Мировая экономика застыла. Застыла в нерешительности. Куда дальше?

Вниз? Сдувание финансового «пузыря» по определению медленным и спокойным быть не может. Игроки на понижение немедленно разгонят эту тенденцию до серьезного падения. Чревато второй волной кризиса. Очень опасно для финансовых институтов и срыва экономической стабилизации. Правительства готовы на многое вплоть до восстановления стимулирующих программ предоставления ликвидности, лишь бы удержать экономику от нового падения. Это важно – именно экономику, а не рынки.

Вверх? Мировая экономика во второй половине 2009-го подает противоречивые на каждый данный момент времени и очень волатильные (колеблющиеся по месяцам) сигналы. Но очевидные тренды так и не вырисовываются. И как их подтолкнуть – уже неизвестно, за 2009 год испробовано почти все, за душой новых инструментов и аргументов не осталось... Может, само по себе произойдет? Ведь когда-нибудь рост начнется, почему бы не сейчас? – отчаянно надеются мировые политики...

Кстати, политики уже и так выдают желаемое за действительное – игры с американской и европейской статистикой со второго полугодия 2009 уже невозможно «списать» на простые уточнения – слишком очевидно они однонаправлены на демонстрацию максимального оптимизма. Но экономика никак не подтягивается под заданные ей уровни... и приходится вновь и вновь уточнять статистику, занижать прошлые периоды, чтобы текущие на их фоне выглядели более оптимистично...

Как долго может мировая экономика простоять на этом перекрестке, в боковом тренде? Конечно, ситуация неустойчива. Но играть на понижение рынки пока явно не готовы, слишком велик риск. Так что ситуация вполне может затянуться – до конца зимы – весны. А потом тренд определится... Представляется, что коррекция все же необходима, неизбежна. И рынки должны будут упасть. И главное, за чем будут следить правительства G7 – чтобы эта коррекция не превратилась в новую волну кризиса. Этого они не допустят. Если, конечно, смогут...

Задача, поставленная в таком ключе, выглядит выполнимо и операбельно (управляемо) – не предотвратить, а сдержать падение рынков.

Любители конспирологических версий могут констатировать полную и безоговорочную победу в 2009 году мировой финансовой плутократии над реальной экономикой, обществом и здравым смыслом. Значительная часть антикризисной помощи государств оказалась помощью их прибылям. И тот факт, что трое из крупнейших американских банкиров фактически отказались приехать к Обаме, чтобы выслушать его невинные призывы к активизации кредитования людей и малого бизнеса, – просто апофеоз этой победы.

Впрочем, я думаю, что все гораздо сложнее, что и пытался показать выше...

Статья опубликована на сайте Газета.Ru

Алексей Михайлов

Ошибка в тексте? Выделите ее мышкой и нажмите Ctrl + Enter