Мир обсуждает шантаж путинским режимом. Мир наконец-то понял свою ошибку, допущенную в Украине, позволив и российскому народу, и его режиму совершить преступление и поставить мир на грань катастрофы.
А что режим, а что народ?
Режим выставил на потеху миру и народу очередную видеожвачку сначала в виде "предателей", а затем в виде продолжения дворцовых интриг. Поэтому если уж кому-нибудь интересно, то хочется напомнить, где этот народ реально свернул не туда и каким образом его, если, разумеется, он прежде всего сам себя не уничтожит, вернуть его в лоно цивилизации. Разумеется, по частям, так как в целом он крайне опасен.
Обсуждение теперь уже двух известных фильмов, в которых уровнем шума пытаются компенсировать бессмысленность содержания и отвлечь внимание от более насущных проблем, то ли преднамеренно, то ли в силу некомпетентности, ни слова не говорится о ключевой проблеме 90-х — выборе пути развития. Из двух возможных вариантов — имперского или иного. Второй путь можно назвать как угодно — регионализмом, федерализмом, децентрализацией, но при нем все основные властные полномочия находились бы в регионах.
Надо ли в таком случае напоминать, что тогда личные качества и предпочтения московских чиновников, независимо от их взглядов, не смогли бы привести к столь плачевным результатам, в т.ч. и к такому уровню коррупции.
В начале 90-х такая возможность была. В регионах появились не только амбициозные и заинтересованные в развитии своих регионов губернаторы, как Э. Россель, М. Прусак и др., но и местные органы законодательной власти.
Именно сочетание прямых, свободных выборов губернаторов и местных парламентов в 90-х и было шансом на нормальное развитие. Не гарантией счастливой и богатой жизни, а именно шансом.
Но он был утрачен, а ФСБК об этом не говорит ни слова. Возможно, еще и потому, что именно сильная региональная власть — это и есть главный способ борьбы с коррупцией. А не популизм, да еще с непрозрачной историей и финансированием.
Именно Ленсовет в начале 90-х спокойно, в рамках обычной депутатской деятельности пытался бороться с преступлениями вице-мэра Санкт-Петербурга В. Путина.
И притом значительно успешнее, чем ФСБК. За что и был распущен, а многие депутаты уже тогда столкнулись с реальными проблемами.
Именно избранные на волне перестройки Советы в Москве — Пресненский, Октябрьский и ряд других — представляли реальную систему сдержек и противовесов нормального демократического государства и гражданского общества. Другое дело, что они представляли то общество, которое было, а не то, которое кто-то хотел видеть или каким себе представлял.
Именно после Путча в 1991 г. возникла уникальная ситуация и уникальная возможность провести свободные и альтернативные выборы всех ветвей власти в условиях запрета КПСС и на волне короткого просветления общества. Но ею пренебрегли.
Советы, вставшие в оппозицию к местным властям и пытавшиеся в отличие от пришедших им на смену карманных Дум, были распущены. Ленсовет, районные советы в Москве и т.д.
Другое дело, что эти действия были не просто незаконными, а преступными. Но об этом никто не говорит. Так же, как и о том, что вместо них не создавались никакие представительные органы местного самоуправления, обладавшие полномочиями и механизмом их осуществления. По одной простой причине. Сильные местные парламенты, выражавшие весь спектр региональных мнений и настроений избирателей, контролировавшие местную власть, прежде всего через бюджеты, с самого начала воспринимались в качестве угрозы не просто центру, не просто Москве, а той единственной имперской модели страны, которую эта власть и понимала, и представляла, и реализовывала.
Кроме того, в такой системе проявила себя интересная закономерность. Чем выше уровень законодательной власти, тем более неадекватные и оторванные от своих регионов люди туда делегируются.
Можно сколько угодно говорить о масштабах расчеловечивания населения России, но на практике получается, что в Законодательном Собрании Санкт-Петербурга, Мосгордуме, в ряде регионов, среди муниципальных депутатов еще видны отдельные адекватные политики. В Госдуме же на протяжении длительного времени демонстрируется исключительно отрицательный отбор. Это словно специально подтверждает иррациональный характер и нежизнеспособность России как государства. Именно для этого в Конституции, а затем и в законах получили развитие крайне противоречивые положения.
С одной стороны был декларирован федерализм, равноправие Центра и субъектов Федерации, право на самоопределение, политическое многообразие и многопартийность, а с другой — запрещена политическая деятельность, связанная с "нарушением целостности Российской Федерации".
Кто и каким образом в таком случае смог бы защищать право народов и регионов России на самоопределение во взаимоотношениях с Центром, если не местные парламенты и не местные общественные объединения?
Первых сделали по сути бесправными, а вторых вообще поставили вне правового поля. Причем везде оговорили, что в качестве защиты от насильственных действий, но при этом и Татарстан, и Башкортостан провозглашали свои права на самоопределение мирно, посредством всенародного волеизъявления.
История, как известно, не имеет сослагательного наклонения, но раз разговор зашел о коррупции и залоговых аукционах, то следует обратить внимание на два обстоятельства.
Во-первых, единственными силами, которые пытались этому воспрепятствовать, были региональные парламенты.
Во-вторых, залоговые аукционы состоялись не просто в предвыборных целях, а прежде всего для создания и укрепления экономического каркаса империи после начала первой чеченской войны.
Неудивительно, что лучше всего на эту роль подошла коррупция. Поэтому весьма странно, что "убежденные" бизнесмены по борьбе с коррупцией из ФБК одновременно являются самыми убежденными имперцами. Скорее всего, это одна из особенностей русского ума по классификации И.П. Павлова.
Чем это закончилось?
Поначалу коррупцией. Глав регионов, прежде всего тех, кто переквалифицировался на эти должности из первых секретарей соответствующих обкомов, просто купили. В расследованиях ФБК не приводится ни единого слова о судьбе огромных активов в Татарстане и Башкортостане, перешедших в собственность семей М. Шаймиева и М. Рахимова, которые таким образом реально предали и продали свои народы, но в логике ни покойного А. Навального, ни М. Певчих они предателями не являются.
Потом войной. Ведь генерал Д. Дудаев на сделки с Кремлем не пошел прежде всего по той простой причине, что он имел реальные полномочия от чеченского народа.
Никто не говорит о том, что в Татарстане и Башкортостане были построены идеальные системы. Но Парламент Татарстана до последнего хотя бы сохранял и пытался отстаивать интересы республики, пусть и во второстепенных вопросах.
На фоне вышесказанного возникает вопрос — каково соотношение борьбы с коррупцией и борьбы за демократию в России?
По факту, в те самые 90-е коррупция была противопоставлена реальной демократии и регионализму. В целях сохранения территориальной целостности России. Это свершившийся факт.
А построение Прекрасной России Будущего в ее нынешних границах, без коррупции да еще при молчаливом одобрении войны и не совсем чистыми руками — это иллюзии и перехват повестки.
Борьба с коррупцией во время войны, которую ведет ФБК, — это усиление экономической базы рашизма и фактически попытка продлить его существование.
Будущее все равно за сломом российской империи и построссийскими государствами со всеми проблемами построения государственности, преодоления последствий расчеловечивания и формированием новых народов из тех, кого испортила империя.
