Когда высокие официальные лица и прикремлевские пропагандисты, дававшие гневные отповеди критикам бомбардировок и зачисток в Чечне, негодуют по поводу военных преступлений Саакашвили, они могут вызвать лишь отвращение и презрение. Не дороже стоит и возмущение значительной части обывателей, с полнейшим равнодушием взиравших на трагедию чеченского народа. Эти обыватели не вышли за пределы первобытного племенного сознания с его "готтентотской моралью": когда "чужие" стреляют из "Градов" по "нашим" — это преступление, когда же "наши" стреляют по "чужим" — это доблесть. И волнуют их отнюдь не страдания народа Южной Осетии. Для них обстрел города из "Градов" — всего лишь "неуважение к нам". Вряд ли обыватели так возмущались, если бы жителей Цхинвали убивали с полным уважением к великой энергетической державе. Например, заявили бы при этом, что Грузия отказывается от вступления в НАТО.
Но истина не перестает быть истиной от того, что ее изрекают лицемеры и фарисеи. А истина состоит в том, что президент Грузии на сегодняшний день такой же убийца и военный преступник, как Караджич, Ельцин и Путин.
Эта истина не перестает быть истиной и от того, что "защитники прав народа Южной Осетии" в ходе "операции по принуждению Грузии к миру" уже натворили гадостей не меньше, чем Саакашвили в Цхинвали (а что они еще натворят, никто не знает). Куда больше, чем воевать с вооруженным противником, им нравится наказывать его гражданское население. Такова их природа. Хищники с психологией карателей не могут в одночасье превратиться в освободителей и защитников прав человека. Но погребенным под развалинами Цхинвали было все равно, кто их вызволит: рыцари без страха и упрека или такие же бандиты, как те, кто их бомбил. А среди российских граждан есть и такие, кто искренне ужаснулся тому, что стоит за формулой "восстановление территориальной целостности". И теперь задумается.
Именно принцип приоритетности сохранения территориальной целостности по отношению к праву народов на самоопределение вновь наглядно продемонстрировал свою архаичность и антигуманность в ходе последних трагических событий. Этот феодальный по своей сути принцип предполагает, что подданные являются имуществом государства и не им решать, кому принадлежать.
Между тем именно так "по умолчанию" трактуют международное право консервативные правящие элиты большинства современных государств. Международно-правовые документы же не дают прямого ответа на вопрос, что и в каких случаях должно быть приоритетно. Но поскольку право на самоопределение в них все же зафиксировано и из песни слова не выкинешь, используется оно "сильными мира сего" весьма своеобразно: как общее правило приоритетна территориальная целостность, но для исключительных случаев можно использовать право на самоопределение. А так как признанных на международном уровне правовых критериев, по которым можно определить степень исключительности ситуации, также не существует, эту степень определяют все те же "сильные" как им Бог на душу положит, фактически исходя из соображений "реальной политики" и собственных прагматических расчетов.
Двойной стандарт лидеров Запада не менее отвратителен, чем фарисейство кремлевских клоунов. Те, кто говорит о непременном сохранении территориальной целостности Грузии, не могут не понимать, что оно возможно лишь ценой массового насилия над населением Южной Осетии и Абхазии, не меньшего, чем насилие Милошевича в Косово. Способы приведения к покорности населения, устойчиво не желающего под данной властью жить, не изменились со времен древних римлян и Чингисхана. Других способов не существует в природе. Зачистка, она и в Африке зачистка.
Многие правозащитники скептически относятся к праву на самоопределение. Они указывают, например, на то, что размежевание по условным, искусственно проводившимся в лоскутных государствах административным границам само по себе рождает массу новых несправедливостей, новых недовольных и ущемленных в правах. Действительно, национальный эгоизм бывших союзных республик под стать национальному эгоизму бывших автономий. И те, и другие пытаются опираться на прежние условные границы: в одном случае — на границы республик, в другом — на границы автономий. А если может быть оспорено одно, то может быть оспорено и другое. Но категорически отказываясь в течение многих лет даже обсуждать независимость Южной Осетии и Абхазии, Грузия сама лишила себя возможности поставить вопрос хотя бы о более справедливых границах. А совершив широкомасштабное военное вторжение в Южную Осетию, Грузия в сильнейшей степени затруднила решение и без того непростой проблемы возвращения грузинских беженцев. Даже Юлия Латынина недавно признала, что государство, пославшее танки против населения территории, которую оно считает своей, тем самым теряет всякое право на эту территорию. Популярный сейчас Столыпин как-то сказал: "В политике нет мести, но есть последствия".
Как и следовало ожидать, грузинская война вызвала обострение разногласий в оппозиции по линии "либералы-патриоты". Причем и те, и другие на самом деле исходят из одной и той же логики — логики геополитики, хотя и с обратным знаком. Просто одни больше всего опасаются имперских устремлений Москвы, другие — Вашингтона. В результате одни невольно смазывают вопрос о гадостях, совершаемых руководством Грузии, другие готовы хотя бы временно закрыть глаза на некоторые не самые красивые "шалости" Кремля.
Сможет ли оппозиция преодолеть эти разногласия и выработать какую-то общую платформу по нынешнему кризису? Для этого надо, как минимум, отбросить ложную, разъединяющую нас логику геополитики. А вот правозащитная логика, на мой взгляд, способна нас объединить. Если будет взята на вооружение она, сразу станет ясно, что приверженность западной системе ценностей вовсе не предполагает некритическое одобрение всего, что делают правящие круги ведущих западных стран. А противостояние политике этих стран вовсе не означает отрицание западной системы ценностей. Если эти ценностей становятся менее значимыми для самой западной элиты, противостоять ей можно и нужно, даже в одиночку. Калькулировать доходы и убытки от такого противостояния — подход, недостойный оппозиции.
Удастся ли найти взаимоприемлемую основу для общей позиции, во многом зависит от расстановки приоритетов и акцентов. Со своей стороны хочу предложить следующий набросок:
Первое. Безусловное осуждение действий режима Саакашвили в отношении Южной Осетии. Оно должно стоять именно на первом месте. Когда некоторые либеральные общественные деятели и правозащитники упоминают о своем осуждении Саакашвили между прочим, этого совершенно недостаточно, создается впечатление снисходительного отношения к безобразиям "мелкого мерзавца". Логика "главный мерзавец — тот, который самый сильный" работает не всегда. Важно подчеркнуть, что никакие провокации осетинской стороны, никакие подлости и гипотетические намерения Кремля не могут служить оправданием нападения на Южную Осетию. Точно так же, как планы Сталина напасть на Гитлера первым есть гипотетические намерения, а нападение Гитлера на СССР — исторический факт. Очевидно, что действия грузинской стороны не были спонтанной нервной реакцией на провокации, а планировались и готовились давно с целью насильственного установления контроля над территорией Южной Осетии.
Второе. Признание военного вмешательства России в сложившейся ситуации оправданным защитой жизни и свободы населения Южной Осетии. Хотя оно выходит за правовые рамки, установленные прежними международными соглашениями об урегулировании грузино-осетинского конфликта, но перечеркнуло эти соглашения, сделало их фактически не действующими массированное применение военной силы грузинской стороной. Факт выхода за рамки прежних договоренностей и фактическое прекращение их действия также необходимо честно признать и отстаивать его вынужденность. Попытки ссылаться на эти договоренности смехотворны и лишь превращают защиту российской позиции в клоунаду, в бессмысленное хамство окружающему миру с единственной целью самоутвердиться.
Третье. Одновременно должны быть осуждены все действия Кремля, выходящие за рамки защиты населения Южной Осетии, прежде всего те, которые привели к гибели мирных граждан Грузии. Эти действия не были вынуждены. У России было более чем достаточно сил, чтобы дать отпор грузинскому вторжению, не разрушая военную инфраструктуру Грузии и не вводя войска на ее территорию. То, что российское руководство действовало в соответствии с известной "доктриной Пауэлла" — слабое утешение. Почему эта американская доктрина должна быть для нас критерием? Когда янки, не вступая в боевой контакт с зачищавшей Косово сербской армией, наказывали "плохих сербских парней" с безопасного расстояния бомбардировками Белграда, это не прибавило уважения к США в мире. И любые действия Кремля, направленные на то, чтобы отомстить, наказать и унизить грузинский народ, должны осуждаться.
Четвертое. Констатация того факта, что одностороннее, то есть в обход международных структур (прежде всего ООН), признание Российской Федерацией независимости Южной Осетии и Абхазии явилось логическим следствием нежелания западных лидеров обсуждать вопрос о статусе этих республик. Кремль трудно упрекнуть в том, что шестой пункт плана Саркози-Медведева куда-то делся. Двойной стандарт и избирательное применение международно-правовых норм правящими кругами Запада также должны быть решительно осуждены. Возвращение процесса самоопределения народов Южной Осетии и Абхазии в международно-правовые рамки возможно и желательно, но лишь при согласии западных стран всерьез заняться разработкой механизма, который позволит малым народам реализовывать свое право на самоопределение. Точно также возможна и желательна замена российских войск в Абхазии и Южной Осетии нейтральными миротворческими силами, но только после заключения всеобъемлющего международного соглашения о путях окончательного решения проблемы. Условием такого соглашения является недвусмысленно выраженная готовность Грузии признать волю народов этих республик после того, как она будет выражена в рамках международно согласованных процедур. Пока же такое соглашение не достигнуто, присутствие российских войск в Южной Осетии и Абхазии является единственной гарантией безопасности их населения, каков бы ни был кремлевский режим.
Пятое. Поддержка определенных шагов Кремля как вынужденных не должна означать поддержки его целей. Оппозиции необходимо четко обозначить принципиальное отличие своих целей от целей режима. Истинной целью режима, несмотря на все красивые слова, было и остается самоутверждение через демонстрацию силы. Приоритет международного права — вообще герой не его романа. Его идеал — мир, поделенный на сферы интересов между великими державами, каждая из которых по своему хотению определяет, что есть право в ее сфере. Вожделенная мечта Кремля — признание за ним такой сферы, где он может действовать без ограничений. В борьбе за такую сферу он, подобно западным элитам, играет судьбами народов, которые для него не более чем пешки на великой шахматной доске. Цель же оппозиции — справедливость, право и свобода. И если Кремль, вынуждаемый обстоятельствами, будет действительно добиваться серьезного и содержательного международного обсуждения проблем самоопределения, его следует в этом поддерживать. Если же он сам будет уклоняться от такого разговора или подменять его дворовым хамством, его необходимо беспощадно критиковать.
Как депутат Национальной ассамблеи вношу на ее рассмотрение этот набросок в качестве проекта общей платформы оппозиции.
Вы можете оставить свои комментарии здесь
