Причиной выхода людей на акцию стал приговор, который был вынесен перед Новым годом, 27 декабря, Северо-Кавказским окружным военным судом в Ростове-на-Дону. Младший лейтенант Сергей Аракчеев и лейтенант Евгений Худяков были приговорены к 15 и 17 годам соответственно. Их признали виновными в убийстве троих мирных граждан в Чечне. Аракчеев был арестован в зале суда. Худяков, находившийся под подпиской о невыезде, на оглашение приговора не явился. Надо отметить, что до этого военных дважды оправдывал суд присяжных.
Что же заставило представителей либерального лагеря присоединиться к протестам националистов? Дело в том, что многие либеральные активисты так же, как и многие представители националистического лагеря, считают, что приговор был несправедливым и политически мотивированным.
Так, например, по словам одного из организаторов акции, лидера движения "Народ" Петра Милосердова, пересмотр оправдательного приговора является политическим заказом со стороны Рамзана Кадырова. Такого же мнения придерживается и представитель ОГФ Станислав Яковлев, считающий, что обвинительный приговор является результатом политического торга между двумя людьми: Владимиром Путиным и Рамзаном Кадыровым. В свое время Кадыров публично выразил неудовольствие приговором суда присяжных, оправдавших Аракчеева и Худякова.
Впрочем, вписывать это уголовное дело в политический контекст готовы и многие из тех, кто на акцию не вышел и последний приговор в целом поддержал. Так, член правления международного правозащитного общества "Мемориал" Александр Черкасов считает, что версия обвинения соответствует духу того времени, когда во многом из-за действий федеральных сил в Чечне творился беспредел. В разговоре с корреспондентом Каспаров.Ru правозащитник выразил сожаление, что за свои военные преступления в ходе первой и второй Чеченских войн федеральные структуры так и не понесли наказания, а все уголовные дела по обвинению военных в бесчинствах, за редким исключением, не дошли до суда.
Как мы видим, разделение защитников и противников приговора прошло совсем не по традиционной линии. Стоит отметить, что все-таки это не первое дело против федералов, обвиняемых в военных преступлениях в годы чеченских войн, доведенное до суда. В частности, дело Худякова и Аракчеева многие сравнивали с делом Эдуарда Ульмана, по которому также был отменен оправдательный приговор суда присяжных. Однако при этой процессуальной схожести в остальном дела принципиально отличаются друг от друга. Если в случае с Ульманов не отрицается факт совершения преступления офицером и его подчиненными, но присяжные все-таки не увидели их вины в связи тем, что те выполняли приказ. Такое решение суда присяжных (многие из которых, как потом выяснилось, были связаны с армией) справедливо вызвал критику, но в рассматриваемом нами деле оправдательный приговор носил принципиально иной характер.
Евгений Худяков и Сергей Аракчеев были оправданы присяжными в связи с их непричастностью к совершению данных преступлений. Двадцать четыре человека (две коллегии), выслушав как сторону обвинения, так и защиты, пришли к выводу, что Аракчеев с Худяковым не совершали приписываемые им преступления. Однако оправдательные приговоры так и не вступили в силу. Первый был отменен из-за претензий к составу суда присяжных. Новую коллегию уже собирали со всего Северного Кавказа, и большинство ее членов не были славянами, а представляли местное население, не настроенное благосклонно к федеральным военным. И хотя даже эта коллегия оправдала обвиняемых, приговор в мае 2006 года был отменен по требованию Генпрокуратуры Военной коллегии Верховного суда на основании постановления Конституционного суда РФ №3-П от 6 апреля 2006 года. В нем были разъяснены механизмы работы коллегии присяжных и сделан вывод, что при рассмотрении особо тяжких преступлений военный суд может рассматривать такие дела без присяжных.
Дело снова вернулось в Северо-Кавказский окружной военный суд на третье рассмотрение, но уже без присяжных, а единолично судьей Цыбульник В.Е. Этот случай, по мнению адвоката Дмитрия Аграновского, является беспрецедентным: до этого, если оправдательные приговоры присяжных и отменялись, то отправлялись на новое рассмотрение снова в суд присяжных. Фактически, по его словам, был нарушен один из основополагающих принципов права, закрепленный как в Конституции РФ (ст.54 ч.1), так и в Уголовном Кодексе РФ (ст.10 ч.1), в соответствии с которым новый закон (новая трактовка закона, предложенная КС, им рассматривается, как новый закон), ухудшающий положение лица, не имеет обратной силы. По мнению адвоката, нарушается принцип правовой определенности.
Впрочем, сторонники обвинительного приговора, как тот же Александр Черкасов, выражают сомнение, что в ситуации "войны", следует вообще полагаться на суд присяжных. По его словам, этот судебный механизм в России еще не устоялся и пока нуждается в тонкой настройке.
Чтобы разобраться, правы ли были присяжные, нам придется поставить себя на их место. И следуя логике здравого смысла (а ведь именно ей, а не специальными юридическими знаниями должен руководствоваться присяжный заседатель, которым по идее может стать каждый из нас) понять, на каком основании суд присяжных дважды выносил оправдательный приговор?
Итак. По версии обвинения, 15 января 2003 года взвод лейтенанта Евгения Худякова в составе 11 человек на БТР № 225 после совместного с сапером Сергеем Аракчеевым распития спиртных напитков у памятного знака бывшего командира роты разведчиков Цыганкова, подорвавшегося на мине, остановили "КамАЗ". Командиры Аракчеев и Худяков расстреляли находящихся в нем трех рабочих строителей Джамбекова, Янгулбаева и Хасанова с целью завладения машиной, а после того, как она застряла в грязи, они ее взорвали и сожгли. Произошло это на дороге, идущей из Северного аэропорта и станицу Петропавловскую, примерно в 17 часов (для того времени и местности практически в полной темноте).
Адвокат Аракчеева Дмитрий Аграновский, настолько уверенный в невиновности ребят, что "готов руку дать на отсечение", основывал свою тактику на доказательстве алиби подзащитных. По данным защиты, 15 января взвод разведчика Худяков на БТР № 226 на самом деле подвозил на опорный пункт, где находился памятный знак Цыганкова, сотрудника ФСБ Макарченкова. Возле него в 11 часов они, действительно, выпили и просалютовали. После чего Худяков и подчиненные отправились на задание. Примерно в 16-00 их БТР заглох в районе площади Минутки в Грозном на расстоянии нескольких десятков километров от места преступления. За помощью по рации разведчики обратились к другому взводу под командованием лейтенанта Чурина на БТР № 225 . И хотя в отличие от других стран, например, США, в российской армии учет записей по рации в условиях оперативной деятельности не ведется, это факт подтвердили несколько свидетелей. Как и тот, что около 18-00 оба БТРа на сцепке прибыли в расположение тылового пункта управления.
15 января маршруты саперной группы под руководством Аракчеева также пролегали далеко от места преступления. На последнее, третье задание в тот день БТР № 208 выехал в район комплекса правительственных учреждений в центре Грозного в 14-30. БТР № 208 Аракчеева имеет саперное назначение: на нем располагается оборудование по подавлению радиосигнала, в радиусе действия которого невозможно активировать радиоуправляемое взрывное устройство. Ежедневно саперные БТР двигаются по определенным маршрутам для обеспечения безопасности движения другой техники. При этом сапер лейтенант Аракчеев идет пешком впереди машины и никто, по словам адвоката, не имеет права его подменить. Этот порядок регламентируется приказом командира части подполковником Егоровым.
Алиби военных защита подтверждает показаниями свидетелей и записями в журналах выхода машин и журнала боевых действий. Свидетельские показания дали солдаты, которые были на КПП и впускали-выпускали технику, солдаты саперной группы Аракчеева, с которыми он трижды в тот день выезжал на инженерную разведку, а также подполковник, который лично на эту разведку Аракчеева и отправлял. Вечером 15 января, по показанию других офицеров, Аракчеева и Худякова присутствовали на ежедневном рабочем совещании по итогам дня в тыловом пункте управления в центре Грозного. Всего у защиты имеется более 30 свидетелей, подтвердивших алиби осужденных.
Окружной военный суд, в отличие от присяжных, не принял во внимание эти свидетельства защиты. К тому же, в деле есть пленка, запечатлевшая, как Аракчеев подтверждает свою вину. Однако, как утверждает сам обвиняемый, признание было выбито из него силой и угрозами. Против таких методов, кстати, российские правозащитники безрезультатно борются уже многие годы. В частности, они предложили внести изменения в законодательство, которые бы запрещали суду рассматривать признательные показания обвиняемых в том случае, если они не подкреплены другими уликами.
В деле Аракчеева и Худякова у обвинения никаких доказательств, кроме свидетельских показаний и вышеупомянутого признания, вообще не было. И свидетельства эти тоже вызывают массу вопросов из-за своей противоречивости, а иногда и просто абсурдности. Например, по словам одного из свидетелей, чеченец был убит Аракчеевым выстрелом в голову, при этом, согласно заключению судмедэкспертизы, в голове трупа входного отверстия от выстрела нет. Вывод о том, что стрелял именно Аракчеев, делается по опознанию "глаз и бровей", которые вроде бы узнал один из свидетелей: все кто стрелял в пассажиров "КамАЗа" были в масках.
Вещественные же доказательства, подтверждающие вину обвиняемых, в деле вообще отсутствуют. Так, баллистические экспертизы показывают, что пули и гильзы, найденные на месте происшествия, выпущены не из автоматов Аракчеева и Худякова, и вообще оружия такого калибра в их части не используется. Пули, которыми, по версии обвинения, были убиты жертвы, в деле отсутствуют. Первая эксгумация трупов была проведена лишь спустя четыре месяца после захоронения. По итогам наружного осмотра эксперты сделали выводы о причинах смерти, но не извлекли из трупов пули. Соответственно никакого заключения баллистической экспертизы о калибре и виде оружия убийства сделано не было. Защита неоднократно и настойчиво ходатайствовала о проведении повторной эксгумации с целью извлечения пуль и сравнения с экспериментально отстрелянными пулями из оружия подсудимых. Однако все ее ходатайства были отклонены под надуманными предлогами (например, суд утверждал, что силовые ведомства Чечни не могут обеспечить безопасность проведения эксгумации).
Приведенные здесь примеры далеко не исчерпывают все аргументы защиты, более подробно с ними можно познакомиться в специальном блоге, посвященном делу Аракчеева-Худякова.
Смутило присяжных и то, что следствие вообще не рассматривало альтернативные версии убийства. Они были выдвинуты только общественными защитниками Аракчеева и Худякова и соответственно следствием не проверялись. В частности, известная публицистка Ирина Дедюхова, статьи которой в "Живом Журнале" и самиздате пользуются большой популярностью, считает, что убийство могло стать результатом криминальных разборок в строительном бизнесе. Жертвы были работниками строительной фирмы ООО "Кавказ", а личность ее генерального директора Р. Дидаева заслуживает пристального внимания правоохранительных органов. Выступая на суде гражданским истцом, он несколько раз менял свои показания.
Другой общественный защитник Дмитрий Рогозин, например, считает, что это убийство может быть провокацией с целью дискредитировать федеральные войска. В тот день он вместе с представителем ОБСЕ Лордом Джадом должен был прибыть в Чечню. По мнению Рогозина, убийство, которое имеет такой явный демонстративный характер, может быть совершенно или инсценировано боевиками, переодетыми в российскую форму. По его словам, трудно представить, "чтобы доброжелательные, ответственные, уравновешенные офицеры вели себя, как настоящие убийцы-маньяки". По словам свидетелей, Сергей Аракчеев всегда в работе подчеркивал необходимость иметь хорошие, доверительные отношения с местным населением, для того чтобы добывать разведывательную информацию (стоит также отметить, что, занимаясь разминированием, он многим чеченцам лично спас жизни, за что был награжден многочисленными орденами и медалями).
Мнение Рогозина, конечно, спорное, но то, что за всю историю чеченских войн на максимальный срок осужден сотрудник инженерных войск, который никогда не участвовал в зачистках, военных операциях и других боевых действиях — выглядит по крайней мере странно. Тем не менее, в Чечне, в принципе, общество удовлетворено приговором. Свое недовольство Северо-Кавказским окружным военным судом, правда, выразил уполномоченный по правам человека Чеченской республики Нурди Нухажиев, однако причиной его недовольства стало не вызывающая вопросы доказательная база, а то, что суд дал Худякову возможность скрыться. По его словам, то, что обвиняемые в совершении тяжких преступлений не берутся под стражу, а отпускаются под подписку о невыезде — "это откровенное издевательство над потерпевшими и памятью невинно убиенных, а также издевательство над правосудием, российским уголовно-процессуальным кодексом, российским уголовным законодательством".
Интересно, что и многие другие представители правозащитного сообщества в этом деле в основном солидарны со своим чеченским коллегой и признают правомерность приговора. Так, например, заместителя правозащитного движения "За права человека" Евгения Ихлова не смущают процессуальные вопросы к ведению суда и следствия. В интервью нашему корреспонденту он заявил, в частности, что все разговоры про то, что Аракчеева и Худякова оправдал суд присяжных, ничего не стоят, поскольку все присяжные были офицерами. Однако это утверждение полностью опроверг в интервью Каспаров.Ru адвокат Дмитрий Аграновский. По его словам, в обеих коллегиях присяжных были гражданские лица и ни одного военного. При том, как отмечалось выше, во втором составе были только три человека из двенадцати славянской национальности. Это, по его словам, можно проверить по спискам.
Впрочем, правозащитник Александр Черкасов, не выразивший, как мы знаем, недовольства приговором, не мог не указать на большие пробелы в доказательной базе по делу Аракчеева и Худякова. И тут закономерен вопрос: разве прежде всего не на этот аспект стоит обращать внимание правозащитникам, вынося свое суждение о судебном процессе? Очень важно разобраться, что есть причина, а что следствие. На наш взгляд беззаконие, облаченное в мантию правосудия, — страшнее военных преступлений. Тоталитарная система, когда каждый гражданин может стать "преступником по умолчанию", — это "корень", из которого растут войны, произвол, репрессий, насилие над личностью. И уж кто-кто, а правозащитники должны понимать, что возвращение к методам 37 года, когда достаточно было словесных показаний и признаний для осуждения человека, недопустимо.
Мы не можем с уверенностью утверждать (как это делают Аграновский и Рогозин), что Аракчеев и Худяков не убивали, но не это главное. Главное, что мы не можем с уверенностью утверждать и обратное. Как мы попытались показать, доказательная база обвинения не выдерживает никакой критики. Проще говоря, сторона обвинения вину Аракчеева и Худякова убедительно не доказала, что и почувствовали присяжные, сделав из этого точный с правовой точки зрения вывод: оправдав обвиняемых.
Презумпция невиновности должна не на словах, а на деле стать краеугольным камнем российской судебной системы, как это происходит в других демократических странах. И российское правозащитное сообщество предпринимало и продолжает предпринимать колоссальные усилия для утверждения этого принципа в российском праве. Однако в истории с Аракчеевым и Худяковым роль правозащитников, которые должны были по идее обратить внимание на все правовые нестыковки, сведена к минимуму. Причина в том, что многие ставили на первое место не вопрос прав человека в приложении к двум конкретным людям, а политику. Обвиняемые офицеры стали заложниками двух противоположных, но в сути своей схожих риторик: "защитить Славу русских офицеров" или "возмездие за трагедию чеченского народа".
Постановка такой дилеммы — это тупик, а выход из него — последовательная защита прав любого человека, вне зависимости от его национальности или служебного положения. Перед судом Сергей Аракчеев заявил: "Я невиновен, пусть делают все, что хотят, правда — за мной". Только так он сможет защитить свою честь.
Вы можете оставить свои комментарии здесь
