Около шести часов, купив две гвоздики, я направился от метро Лубянка к Большому Черкасскому переулку. По дороге наткнулся на пару "митингов" кремлевских молодежных движений: сквер, в центре 100-150 человек в униформе и с флагами движения, очень громко играют песни патриотического толка в самой банальной попсовой аранжировке, участники в такт машут флагами, а по периметру сквера стоит милиция, ОМОН и солдаты-срочники, т.е. в сквер никто посторонний попасть не может.
Вокруг Кремля было припарковано огромное количество милицейских автобусов и грузовиков. Пока шел, насчитал штук 40-50 – и это только на одной улице (на остальных, как сообщают, было столько же).
К 18.00 я как раз дошагал до Б.Черкасского, но не со стороны Никольской (где собирался народ), а со стороны Ильинки. С этого конца переулок был в несколько рядов перекрыт милицией и ОМОНом, внутрь пускали только жителей расположенных рядом с ЦИКом домов. Тогда я попробовал попасть в переулок дворами. Дворы тоже охранялись. Я прошел через два кордона милиции: на первом меня просто не заметили, а вторым командовал какой-то улыбающийся милиционер, которому я все честно рассказал: зачем иду к ЦИКу, показал гвоздики и т.п. Тот ответил, что дальше меня все равно не пустят, но ладно, я могу пройти, может быть, там согласятся передать мои цветочки в ЦИК.
Так я оказался в Б.Черкасском переулке совсем неподалеку от ЦИКа и прямо перед последним рубежом Чурова: заграждениями, на которых висела табличка "Крайний пост", а вокруг стояло несколько десятком омоновцев и милиционеров с автоматами.
Объяснения моих целей и демонстрация гвоздик ни к чему не привела, более того, почти сразу меня кто-то схватил за плечо. Обернувшись, я увидел омоновца, который был выше меня на голову (а во мне, надо заметить, метр девяносто). Естественно, он сказал, что мне надо отсюда немедленно уйти и, пихая в спину, препроводил меня до поста на входе в переулок.
— Вы кто?
— Милиционер.
Мне захотелось пошутить насчет дяди Степы, но усилием воли я сдержался
—Сейчас вообще произведу задержание, – пригрозил "Дядя Степа".
Я поинтересовался, укажет ли он в рапорте причину задержания: "Проходил по Б.Черкасскому пер. с двумя гвоздиками", на что получил утвердительный ответ. Вытолкнув меня за ограждения на Ильинку, этот страж порядка рявкнул остальным:
— Чтоб больше здесь не было таких с цветами, с гвоздиками!
Подойдя к переулку со стороны Никольской, увидел толпу, человек из 40-50. Это были люди, пришедшие на похороны. Заметил человек 15 нацболов, ОГФовцы, просто граждане (в том числе пара знакомых мне докторов наук и несколько кандидатов, но это к слову). Также наблюдалось много прессы.
И с этой стороны вход в переулок был, конечно же, перекрыт. Собственно Большой Черкасский охраняло всего человек 150 правоохранителей. Но не стоит удивляться такой беспечности (всего 150 бойцов): по соседним улицам, как я уже сказал выше, стражей закона было значительно больше.
Т.к. к ЦИКу пройти было нельзя, то цветы приходилось оставлять прямо у ног ОМОНа или вот так:
Кто-то клал посреди улицы.
Я свои положил перед стражами правопорядка, на что самый остроумный заметил: "На могилку себе их положи".
Вот кто-то вежливо спрашивает, почему он не может пройти в переулок.
Этот участок обороны стразу укрепляют: командир ставит сюда самых проверенных бойцов, один из них в тонированном шлеме — вдруг человек с гвоздиками его загипнотизирует (а то был уже недавно случай...).
Лимоновец Юрий Червинчук общается с прессой.
На фотографии справа от Юрия виден Максим Мищенко — лидер кремлевского молодежного движения "Россия молодая". Мищенко провел экспресс-прения с Червинчуком, объяснив последнему, что "План Путина" — это без сомнения победа России, а потом по рации скомандовал своим ребятам начинать подходить.
Действительно у входа в Б.Черкасский появилось человек 30 румоловцев, каждый держал по плюшевому медвежонку, у многих в руках были громкие дуделки, естественно, самой патриотичной расцветки:
В этой группе, кстати, я заметил лица и тех, кто работал провокаторами на недавней серии одиночных пикетов против ареста Каспарова (т.е. подходили к пикетчику, в результате чего пикет переставал быть одиночным и милиция могла произвести задержание).
Мищенко объяснил журналистам, что медведь — это исконный символ России и поэтому они все принесли по медвежонку. Дальнейшие тотемические выкладки Мищенко для меня остались непонятны (а также не было объяснено, является ли западный "Teddy Bear" тем самым символом нашей страны), но неважно.
В это время к нацболам поступает информация, что к месту стягиваются рубоповцы, поэтому первые потихоньку начинают рассасываться. Остальные пришедшие тоже отходят в сторонку, оставляя прокремлевской молодежи площадку перед переулком.
Под охраной ОМОНа румоловцы решили показать, что такое дерзкая уличная акция прямого действия.
Зажглись файера. От дуделок закладывает уши.
Выкидывая вверх медведей, румоловцы скандируют "Россия, Путин! Россия, Путин! "
Потом соратники Мищенко выстраивают из своих плеч для него трибуну, откуда Максим кричит про Россию и план Путина, толпа ему вторит.
Собравшиеся на "Похороны демократии" печально смотрят на неистовствующую молодежь.
Примерно через полчаса к Мищенко подходит милицейский чин и говорит, что "мероприятие закончено, расходитесь". Оставив одного обезглавленного и втоптанного в грязь медведя и различный мусор, румоловцы мгновенно по команде снимаются с места и всей толпой убегают по Никольской.
Люди постепенно расходятся. В это время из ЦИКа выходят нацбол Павел Жеребин и Олег Козловский ("Оборона") — они носили в ЦИК коллективное заявление "Обороны", в которой ставится под сомнение легитимность нынешних выборов из-за многочисленных нарушений, зафиксированных наблюдателями (в ЦИКе документ, между прочим, приняли).
, 
На тротуаре разгорается диспут Станислава Яковлева (обозреватель Каспаров.Ru) и комиссара движения "Наши" из Саранска. Комиссар, переходя на крик, заверял Станислава и собравшихся вокруг, что он видел на бумаге план Путина и подробно знает его содержание. Разговор продолжался долго, но ничего более нетривиального, чем это, саранский комиссар не сказал.
Когда практически все разошлись и только ОМОНовцы остались бдеть на своих боевых постах вокруг ЦИКа, неожиданно Никольскую улицу перегородили несколько активистов движения "Наши". Они смело заявили, что будут тут стоять, чтобы не допустят никаких нарушений закона. На вопрос, кто их поставил на страже закона, они ответить не смогли. На замечание, что они сами сейчас нарушают закон, перекрывая проезжую часть, тоже ничего не ответили.
Подводя итоги, надо упомянуть не только об участниках акции, ОМОНе и "Румоле". Чрезвычайно много (не один десяток) было "сотрудников в штатском". Они сновали по толпе с рациями, координировали действия как кремлевской молодежи, так и милиционеров, и просто наблюдали. Подслушанный разговор одного "в штатском" с неизвестными активистами по телефону:
— Ну где вы? На Никольскую выходите из метро. Как это не знаете где? ФСБ видите? Ну вот, к противоположному выходу из метро идите...
Эти же люди помогали выстраиваться "Нашим" в цепочку поперек Никольской и объясняли милиционерам, что вмешиваться не следует.
Я зашагал к метро. По дороге меня остановили трое запыхавшихся парней в одинаковых шарфах:
— Слушай, где здесь "Марш несогласных"?!
— М-м-м, тут не было "Марша".
— Ну неважно, в общем эти, оранжевые.
— Был небольшой флеш-моб, но сейчас он уже закончился.
Видимо, недотепы дослушали свой концерт, а теперь рванули "не допускать никаких нарушений закона".
... А первое, что я увидел, спустившись в метро, — на платформе группка юношей и девушек в красных плащах с силуэтом президента ...
Вы можете оставить свои комментарии здесь
