В кризисном мире мы способны избежать безумия, даже если кажется, что не избежим, и не спасём, и не спасёмся, и не приносим пользы, а шансов слишком мало.
Известно, что масса народов исторически прошла времена своего рода бешенства, поражая других пещерным слоем дикости, вдруг поднимающейся словно ниоткуда. Понятно, что такие изменения периодически совпадали, и это приносило неисчислимые беды. Причины видят и в общественных закономерностях, и в связи с солнечной плюс планетарной активностью, и в колебаниях разного размаха у человека как вида, и в рождении безоглядных лидеров. Но от этого не легче.
Ранее весьма актуальным было понимание того, что, например, страны, принимающие сейчас сторону добра, имеют при этом печальный исторический багаж и захватнических войн, и угнетения своих, но уже вышли из тех буйных процессов, "перебесились", а вот Россия постоянно накручивает витки спирали, никак не слетая с дурацкой преступной орбиты. В этом видели пресловутые "скрепы" рабства, никак не допускающие жизненный уклад к "выпускному экзамену" зрелости коллективного сознания.
Однако панорама расширяется: в общем плане данного периода, можно предположить, что путинщина, с её агрессией на другие уклады и на своё население, явилась во многом не исключением, а предвестником радикализации мира к возрождению явления, комплексно называемого "фашизм". Пожелаем в этой связи Соединенным штатам победы над тем, что дремало, но сегодня способно одержать реванш над спасительным разумом. Так или иначе, на примере Штатов мы видим, как процессы там уже вышли из-под спуда, а дальнейшие угрозы слишком велики.
Меняется масштаб. Отметим, у земной цивилизации есть, конечно, свойство самоисцеления, запасы прочности, при этом сейчас складывается закономерное предощущение того, что такого запаса прочности может не хватить. Прежние кризисы и войны, имея общие корни, алгоритмы, фазы, проходили в человеческой среде, обладавшей иным оружием, другой степенью взаимозависимости и, в конце концов, иной численностью планетарного населения, то есть волны деструкции были в менее плотной реальности.
Сейчас горизонт разумного планирования слишком зыбок, приближен к бегущему прямо нынче мигу, а дальнейшее изобилует прямо-таки дурным количеством вариантов, и они – плохие. Ясно, что переселение народов только усилится, конфликты проникнут друг в друга, защитный слой социума истончится ещё. Понятно, что психологический порог допустимых государственных действий очень скверно изменяется. Эти действия базируются на, казалось нам, изжитых инстинктах, сознание масс во многом архаично, способность уничтожать – современная, мощная, а технический уровень мирной жизни – слишком уязвимый. Достаточно лишь, например, множественного поражения АЭС и Интернета, тонких и не рассчитанных на совсем агрессивных, модерновых, дикарей.
Но это – лишь общие и неполные характеристики миллионной доли целого. Мы живём здесь и сейчас, а философское восприятие и анализ-синтез не очень-то успокаивают физически уязвимого человека – каждого землянина, с его любовью, личными связями, близкими и друзьями. Каждое утро грозит столь шокирующими новостями, что совершенно логичны катастрофическое восприятие, апокалиптичность воззрений, печаль выводов. Причём невозможно солгать, будто они не имеют оснований. Как человеку уцелеть индивидуально? Каждому понадобится, образно говоря, новый уровень себя.
Пожалуй, умение в эмоциях сосчитать "до седьмижды семи" всё полезнее и полезнее: там, где от личности в моменте не зависит происходящее на дальнем конце уплотнённых мировых взаимосвязей, необходимо воздержаться от обвальной паники, не навязывая ужас личному окружению. То есть осознанно важно не испугать близких хотя бы самим собой, своей реакцией на грозные вести.
Крайне спасительно не переносить в ближний круг досаду и гнев на далёкие и общие события, не выпускать эмоции туда, где от них только хуже. Происходящее там, куда мы не в силах дотянуться, способно породить неверное поведение здесь, где собеседники физически доступны, – а ведь они не виноваты и имеют полное право на встречную реакцию в той же степени. Сегодня в быту нам, пожалуй, стоит воздерживаться от того, что называют "зацепиться языками", необходимо хотя бы отложить это до иных времён.
Вспомним античную трагедию. Что было слабым системным местом в реакциях у героев? Они жили в концентрированном социуме, там было множество "свидетелей" рядом, перед ними нужно было "держать марку", эмоциональная реплика в той среде традиционно рождала быстрый отклик, он – обязывал, обязательство не успевало "осесть", приводя к действиям, а действие – к гибели. Люди были опасно сближены, эмоциональны, "зацеплялись языками" и не считали до ста в реакциях.
Что у нас общего с теми персонажами? Трансформируем атрибутику – и вот мы видим, как античная полисная плотность жителей во многом похожа на плотность в Интернете, люди изменились таким образом, что у нас остаются те же видовые эмоции, реакции, склонности, а вот оружие – ядерное. Плюс нас – миллиарды. Возбуждение от импульса мгновенно, риск нынешних результатов при столь критичных современных сочетаниях бытия – огромен. Важно индивидуально посмотреть как на свои душевные резервы тогда, когда пришло осознание момента опасности, так и на ключевую роль личного морального мужества, причём даже там и тогда, где и когда оно кажется недостаточным.
У каждого есть свои сильные стороны. Здесь нельзя дать перечень верных реакций, однако возможно указать вектор. Человек с ответственностью способен продумать, какие личные грани он может сделать не ранящими других рядом с ним, какие его стороны могут поддержать родных и единомышленников, весь свой хрупкий ойкос (домохозяйство), в конкретике событий. Он может глубоко вдохнуть, замедлить бег, осмотреться и понять свою новую значимость при качественной ломке былых алгоритмов.
И выстоять максимально дольше. Для себя и любимых.
Во имя нашего преступного, наивного и несчастного вида – Человек разумный. Даже если безумие овладевает планетой.
