Исполнилось сто лет Джимми Картеру – первому американскому президенту, достигшему этого возраста.
О Картере часто говорят как о неудачливом главе государства, который добился наибольших жизненных успехов после ухода со своего поста – что уникально для американских президентов. Он настолько активно участвовал в миротворческой деятельности и защите прав человека, что присужденная ему Нобелевская премия 2002 года была воспринята международным сообществом как безусловно заслуженная, бесспорная – что бывает далеко не всегда. И он действительно заслужил моральный авторитет в странах, которые сейчас называются Глобальным Югом – что для американского политика (а тем более экс-президента) очень непросто.
Если же говорить об опыте картеровского президентства, то на память приходит стагфляция в экономике – роковое сочетание безработицы и инфляции (плюс топливный кризис), которого старается избежать любой политик. Унизительный кризис с заложниками в Иране, который Картеру так и не удалось разрешить - аятолла Хомейни демонстративно приказал освободить их в день инаугурации Рональда Рейгана. Постоянные колебания во внешней политике между мягкой "линией Вэнса" и жесткой "линией Бжезинского". Погруженность администрации в повседневную текучку, вызвавшая быстрое разочарование у тех, кто возлагал свои надежды на молодого президента в Белом доме – бывшего подводника, фермера и успешного губернатора. А в собственной партии Картер столкнулся с либералами, мечтавшими о президентстве Тэда Кеннеди.
Республиканцы ставили Картеру в вину "потерю" Ирана и Никарагуа – но режимы умиравшего от рака шаха и вполне здорового Сомосы-младшего держались к моменту своего кризиса только на штыках, причем поддержка со стороны США лишь позволяла отдалить их падение. Интервенция была невозможна - добавить к местным штыкам американские после провальной вьетнамской войны не позволило бы общественное мнение. Хорошего для США варианта в обоих случаях не было.
Другое дело, что американские аналитики не просчитали "эффект Хомейни", считая аятоллу обычным консервативным религиозным лидером и антикоммунистом (в последнем они не ошиблись). Но рецепта предотвращения прихода Хомейни к власти не было даже у самых решительных критиков политики Картера. Понятно, впрочем, что для любого правительства такие экспертные объяснения являются крайне слабым утешением.
И все же опыт Картера на посту президента не стоит рассматривать как одну большую неудачу. Во внешней политике ему удалось добиться первой арабо-израильской договоренности – и Кэмп-Дэвидские соглашения, резко критикуемые многими в момент их заключения, сохранили актуальность и при Мубараке, и при Сиси. Республиканцы критиковали соглашение "Картер-Торрихос" о передаче Панаме контроля над Панамским каналом. Сама передача произошла в 2000 году (как и планировали подписанты), и все это время канал нормально функционирует, а США сняли с себя политическое бремя.
Отказ Картера поддерживать аргентинскую диктатуру Виделы создал прецедент, когда США от ставки на любых лояльных им "сукиных детей" в Латинской Америке стали переходить к политике выстраивания отношений с демократической оппозицией. Это сильно помогло им в 1980-е годы, когда оппозиционеры стали приходить к власти (в Аргентине, Бразилии, Уругвае, а затем и в Чили) и сохранять отношения с США.
Продвижение темы прав человека на международной арене, которым активно занимался Картер, также помогло США в те же 1980-е на исходе тогдашней холодной войны. Оно дало серьезные аргументы в споре со слабеющим СССР, руководству которого пришлось обороняться, что всегда невыгодно. Так что при всех неудачах США демонстрировали и при Картере способность к переменам без обрушения политической системы.
! Орфография и стилистика автора сохранены
