Стоит мне написать, что россияне на самом деле не звери, как в мой мир яростным скопом врываются письма. Письма гневные, убитые тоской, отчаянные и безнадёжные. И даже не от украинцев, как вы можете подумать.
Их шлют мне россияне, и в этих сообщениях свидетельства человеческого разложения моего народа: истории о том, как семьи радуются миллионам, полученным за смерть или ранение близкого, видео разговоров горьких и пустых с поисками оправданий действующей власти. И главная мысль всего отправляемого мне: война-то для русских не так плоха, как минимум она дала им возможность хотя бы раз в жизни заработать достойные деньги. И люди этот шанс загребают обеими руками.
Мне говорят, на, смотри, кушай полными ложками, не отворачивай морду. Этих людей ты защищаешь? А я, обхватив голову, чувствую ладонями, как внутри переваливается толчея мыслей: "Неужели на самом деле так?"
Я пытаюсь уцепиться за то хорошее, что было в моей жизни. За воспоминания о людях, в независимости от местоположения плюющих в харю и Путину и его подментованным бля**м. Помню. Было это хорошее, и было его много. Но, а если обобщить, какой была моя жизнь? Найдётся ли в ней место для зародыша, из которого позже вылупится безобразное, тупое нечто, которым мне тычут в личных сообщениях.
Кажется, что наши моменты счастья были какими-то не универсальными, понятными только для постсоветского пространства. Они бы не подошли для других континентов, где есть доллары и столбы небоскрёбов. Всё хорошее у нас было на грани. За углом ржавого гаража, между гармошками пивных банок, расколотого бетона и кривых арматурин целовали девчонок и там же с пацанвой дрались за честь, о которой на самом деле ничего не знали. Когда съедаемый по дороге домой центр буханки хлеба, — ласковый как ладонь матери и нежный как женская грудь — радует тебя голодного невероятно.
И ведь как тогда всё это чувствовалось! В окружавшей нас бедности как рвалась и пела грудь! Вот оно мясо жизни, самая его сердцевина. Может, оттуда и пошла эта наша любовь к превозмоганию? Во что-то же должна была вырасти привычка жить по-нашенски, с надрывом. Могла она превратиться вот в это? В свежих ветеранчиков, пропивающих за неделю свои завоёванные рубли и в похоронные миллионы, превращающиеся на радостях в машины.
Я чувствую, что наше общее "превозмогательное" прошлое не создало поголовье меркантильных мразей, а выковало суровые, пытливые поколения. Только все меня почему-то хотят убедить в обратном: "Нет у россиян будущего, нет у русских души, только личные шкурные интересы". А всё сижу и пытаюсь увидеть, кто из нас ошибается.
! Орфография и стилистика автора сохранены
