Когда-то, много веков назад, от Волги и Оки и дальше на запад, до польских земель, тянулись густые леса. Люди освоили эти места не сразу — еще в XII–XIII веках тут могли быть деревни, состоявшие из одного или двух домов. Но постепенно жизнь брала свое — леса вырубали, земли распахивали. Теперь от того огромного древнего леса осталось несколько разрозненных массивов — один из них в прекрасной Мещёре.
Мещёра — удивительные леса с разнообразным животным и растительным миром, когда-то воспетые Паустовским. Там, где нет лесов, а тянутся болота, на самом деле тоже идет своя, совершенно особая жизнь растений, кустарников, мхов, болотных птиц… Как здесь красиво… Вот только эти места все время горят.
Тысячелетиями здесь, на болотах, создавались залежи торфа, которым так удобно было топить печи. Вот только торфяники горят не только в печах — все мы помним страшный 2010 год, когда дым от горевших болот подошел к Москве, а в Рязанской области полыхали леса. Но на самом-то деле — это далеко не единственный случай.
На моей памяти был еще страшный 1972 год, когда тоже летом стояла страшная жара и тоже дым полз со стороны Мещерских лесов и болот, и горели деревни, и погибали люди. А на самом-то деле пожары происходят почти каждый год — просто иногда они недостаточно крупные, чтобы в нашей стране, где леса горят постоянно, на это вообще обратили внимание.
А еще было 3 августа 1936 года, когда огонь подошел к поселку Курша-2 в Рязанской области. Здесь, как и во многих местах вокруг, велись лесозаготовки. На них работали как свободные люди, так и зэки. Зэки, похоже, в основном были тоже из этих мест, считается, что там трудились местные раскулаченные и священники из закрытых в округе церквей. Коллективизация в Рязани проходила в невероятно накаленной обстановке, жертв ее тут было предостаточно.
Особый ужас произошедшего в Курше заключается в том, что там, кажется, можно было спасти больше народу. Когда огонь был уже рядом, по узкоколейке подошел поезд — на него можно было посадить людей и отогнать его от деревни. Но ведь это 1936 год. Ведь план надо выполнять! Ведь если сгорит заготовленный лес, то кто-то сядет за вредительство.
В общем, диспетчер заявила, что сначала надо погрузить лес, а потом уже на бревна посадить людей. Так и сделали — в результате было потеряно драгоценное время и, когда поезд подошел к мосту через речку, тот уже горел. Машинист попытался прорваться, мост рухнул, вагоны сошли с рельсов. Кого-то прижало бревнами, кого-то просто выбросило на землю — почти все, кто ехал на этом поезде, сгорели. Так же, как и те, кто остались в деревне и прятались в колодцах и выгребных ямах.
Сколько точно человек погибло в Курше, непонятно. Иногда говорят о 1200 жертвах, иногда о нескольких сотнях. И что-то у меня большое сомнение, что кто-то точно посчитал количество погибших зэков.
Еще одна страшная деталь — жители соседней деревни, которым поручили хоронить погибших, копали ямы, время от времени прерываясь, чтобы вылезти, хлебнуть спиртного из двух специально привезенных бочек, и продолжали работу. Похоже, что в трезвом виде вынести вид обогоревших тел было нелегко.
Это произошло уже почти век назад, сколько всего изменилось, сколько новых технических усовершенствований появилось, какие достижения науки и техники — а лесные пожары продолжаются. Горит Якутия, горит Карелия, горят мещерские торфяники. В 1936 году, кажется, пожар произошел от искры, вылетевшей из трубы паровоза. Но кто знает? Леса горят из-за "сухих гроз" и отсутствия дождей, и из-за идиотов, разводящих костры и не тушащих их, и из-за других идиотов, которые по традиции выжигают траву, считая, что это невероятно полезно, и из-за брошенных сигарет, и еще из-за многих других причин. Горят, горят, горят…
Сколько же это будет продолжаться?
! Орфография и стилистика автора сохранены
