Объяснение событиям сегодняшнего дня может быть только одно.
В понедельник и вторник российские власти придерживались сдержанной линии в отношении субботнего протестного ралли: не делали грозных заявлений от СК, не возбуждали дела о массовых беспорядках. Но с вечера среды вдруг перешли к тактике террора в отношении активистов протеста. Террор - это не обязательно расстрелы. Террор - это когда насилие становится категориальным и когда эффект репрессий определяется и достигается их количественными масштабами.
Напрашивающееся объяснение состоит в том, что оперативные телефонные опросы понедельника - вторника показали высокую готовность выхода протестующих 31 января. Регионы воодушевлены массовостью субботних акций. Пар не вышел. И Кремль решил перейти к сценарию "психической атаки".
Не будем разглагольствовать на тему "народ не запугать". Еще как можно запугать. Но отступив на два шага, обдумаем, что произошло и происходит. Как развивается вирусная де-легитимация Путина и его режима в рамках этого (пока) мини-кризиса.
Если посмотреть на анти-путинскую волну в Тиктоке, то там различимы два основных мотива. Первый развивается в формате полемики с родителями: ты, мама, говоришь не ходить, а посмотри как ты корячишься и нищенски живешь, а у него один туалетный ершик как твоя годовая зарплата. Второй - фокус личных претензий к власти. И здесь, пожалуй, наиболее эмоциональным является отторжение лжи и фарисейства, исходящих от власти и непосредственно от "деда". Лжи и фарисейства, которые тем острее переживаются, что сопряжены с нарастанием бессмысленных запретов и произвола.
Две эти линии интересны в сравнении. Отношения с родителями выглядят полемичными, но совершенно не авторитарно-патерналистскими. Дети чувствуют себя умнее и втолковывают родителям, но между ними нет конфликта и какого-то фронтального клэша "отцов и детей". Отношения с "режимом" и "дедом", наоборот, характеризуются острым конфликтом с авторитарно-патерналистской моделью, которая от них исходит. (Это я анализирую тексты тиктоковой волны, у меня нет социологических данных.)
Интересно, что эта авторитарно-патерналистская модель вступает в противоречие не только с горизонтальным опытом сетевой социализации молодежи, но и с паттерном внутрисемейных отношений, где молодежь имеет в норме больше свободы и пользуются большим доверием или попустительством со стороны родителей, чем эта модель подразумевает.
В целом, эта волна характеризуется достаточно органичной лево-либеральной повесткой. И вряд ли можно было ждать иного, глядя на заплывшие нефтерублями рожи нынешней властный элиты. Но именно это придает этой повестке гораздо большую широту, нормативность и эмоциональность, чем если бы это был просто западно-демократический оппозиционный дискурс.
В общем, никакого "спасибо деду за победу", на что режим делал такую ставку. Дед для этих поколений - это человек возраста Владимира Путина, который либо "корячился" и ничего не скопил, либо нахапал, но в обоих случаях не располагает вполне ликвидным социальным капиталом, точно никого не победил кроме бывших владельцев его активов, но хочет "втирать и не пущать"
! Орфография и стилистика автора сохранены
