В качестве необходимого условия, не только для успеха (революции), а вообще для того, чтобы процесс перешел в фазу сопротивления, необходим раскол элит. Точнее, убежденность значительного числа правящего класса, в том числе и вооруженных сил — тех, кто располагает вооруженными силами в этом правящем классе, в том, что режим больше не в состоянии удовлетворять их интересам, что режим стоит на пути дальнейшего развития страны и должен быть заменен.
И пока этого не возникает, мне трудно представить, как можно добиться каких-то реальных перемен. Вот, скажем, глядя на Украину, мы понимаем, что эти предпосылки были. Значительная часть Рады, украинского парламента, была настроена революционно, на изменения. Более того, в самих вооруженных силах и силовых структурах Украины не существовало никакого консенсуса по поводу защиты власти, как в 2004 году, так и в 2014 году. Мы видели эту ситуацию. Плюс ряд областей Украины, в первую очередь западных, могли всегда послужить базой для любого организованного сопротивления.
В Беларуси ничего подобного нет. И пока Лукашенко располагает ресурсами для кормежки силового аппарата, трудно представить, как это сопротивление может стать насильственным и быть успешным. Оно будет молниеносно подавлено самым жестоким образом.
Ситуация в России схожая, и надо понимать, что власть уже демонстрировала неоднократно: аллергии на кровь у нее нет, денег на покупку лояльности силовых структур хватает и пока хватает денег на то, чтобы чиновничий аппарат не саботировал действия верховной власти.
Поэтому я много раз говорил: единственной эффективной стратегией является попытка обескровливания режима, то есть лишения режима неограниченного материального, финансового ресурса. Как только ситуация изменится, начнут происходить необратимые процессы, которые, как мы все знаем, приводят к расколу. И тогда уже начинаются реальные события на улице. Ведь люди же тоже довольно четко понимают и чувствуют, когда власть слабеет и когда выступления против нее могут привести к какому-то реальному результату.
