Ирина Славина, журналистка и главный редактор издания Koza.press, 2 октября совершила акт самосожжения возле нижегородского здания МВД. Предсмертную записку журналистка разместила в Facebook. "В моей смерти прошу винить Российскую Федерацию", — написала Славина. Она скончалась на месте.
За день до этого, 1 октября, в 6 утра у Славиной проходил обыск. Как обычно: разодетый ОМОН, СОБР, сотрудники полиции и СКР пришли к журналистке с бензорезом. Просто обычный обыск, ведь в Российской Федерации журналисты априори являются опасными преступниками, которых нужно обыскивать как террористов. У нее искали какие-то материалы, связанные с "Открытой Россией" — организацией, которую признали нежелательной. Ничего такого силовики не нашли, конфисковали только технику: ноутбуки и телефоны мужа и дочери.
Это не первый раз, когда силовики проявили интерес к Славиной.
Ранее главного редактора признавали виновной в административном правонарушении за то, что она делала обычную журналистскую работу — освещала марш памяти Бориса Немцова в Нижнем Новгороде.
На 5 тысяч ее оштрафовали за посты в Facebook о форуме "Открытые люди", на 70 тысяч рублей — за пост об открытии мемориальной доски в честь Сталина в городе Шахунье, на 65 тысяч — за статью о заболевшем коронавирусом руководителе секции самбо, который, несмотря на болезнь, продолжал преподавать.
Несколько журналистов потребовали у Следственного комитета разобраться в причинах гибели главного редактора. Однако СК лишь отписался, что Славина была свидетелем по делу, то есть обыск не является причиной ее смерти. Это "обычное" дело для Российской Федерации, когда к свидетелю приходят 12 силовиков с болгаркой в 6 утра и конфискуют технику.
Ужасно в этой трагической истории еще и то, как Славиной пытаются приписать различные психические заболевания или указать на то, что самосожжение было бессмысленным.
Несколько лет назад Славина писала пост с вопросом, что будет, если она сожжет себя возле здания УФМС. Очевидно, что это осознанный поступок, к которому она давно готовилась.
Ирина Славина не жертва.
Нужно иметь большое мужество, храбрость и отчаяние, чтобы совершить такое. Это радикальный протест против происходящего в стране. Она поступила так же, как пражский студент Ян Палах в 1969 году в Праге. После его смерти ничего не изменилось, режим пал много лет спустя, но никто не сомневался в осознанности его поступка.
***
Ян
Палах
Я не Палах
Ты не Палах
А он
Палах?
А он
Палах
Он Палах
А ты
Не Палах
И я не Палах
1969, Всеволод Некрасов
Это способ самопожертвования ради сохранения чести, ведь государство постоянно пытается унизить своих граждан. Силовики врываются в квартиру к свидетелям, на историка заводят "стыдное" дело, молодых парней и девушек избивают на мирных акциях.
Недавно вышел российский сериал, который успешно был принят публикой. Он называется "Игра на выживание". Герои сериала попадают в тайгу под видом участия в реалити-шоу наподобие "Остаться в живых". Уже в первой серии всё выходит за рамки шоу. На героев то нападают зеки, то военные рассказывают им про секретное химическое оружие, из-за которого некоторые из них заболели. Внешние силы заставляют их делать выбор — умереть или убить другого участника. За всей этой "игрой" стоят кукловоды, которые диктуют свои правила. Из игры нельзя выйти, даже выиграв.
"Я другой такой страны не знаю, где так вольно дышит человек" — "Песня о Родине" используется в качестве заглавного саундтрека.
Этот сериал — аллюзия на происходящее в Российской Федерации, где люди вынуждены играть по правилам, которые постоянно меняются — и меняются не в их пользу. Выйти из этой "игры" практически невозможно.
Именно Российская Федерация воспитывает мужественных и отчаянных.
