Сейчас многих занимает вопрос: "Каким будет мир после коронавируса?" Некоторые посвящают немало страниц печатного текста убеждениям в том, что мир точно не будет прежним. И описывают, какие изменения его постигнут. В основном в худшую сторону. Многое из того, что всегда считалось атрибутом личной свободы, станет трактоваться как вседозволенность и всячески преследоваться. И вообще, из писаний такого рода явствует, что мир станет гораздо менее удобным и менее человечным.
Что же, окружающая нас пока реальность даёт немало оснований для опасений подобного рода. Хотя, впрочем, некоторые высказывают такие прогнозы не как опасение, а как надежду, даже как мечту о прекрасном будущем, о "новом чудном мире". Что же, у каждого своё представление о счастье. Невольно, однако, вспоминаются "роботы-вершители" из советского фантастического фильма "Отроки во Вселенной", истребившие людей на планете ради осуществления программы всеобщего счастья…
Мне же представляется, что по мере того, как будет яснее осознаваться неадекватность реакции большинства нынешних правительств на декларированную опасность, в мире будет всё больше нарастать протест совершенно консервативного свойства. И мир через какое-то время после отбоя "пандемии" станет не просто таким же, каким был до её объявления. Он откатится в ещё более "прежнее" состояние. С неизбежными, конечно, поправками на случившееся. В одну и ту же реку невозможно войти дважды. Большинство наций мира примут меры против рецидивов подобных информационных "эпидемий" и глобального обмана. Этим, прежде всего, новый "старый мир" и будет отличаться от старого "старого мира".
Я не обещаю, что новый "старый мир" будет обеспечивать всем больше политической свободы, чем любой другой мир прошлого. Напротив, он потребует, для своей защиты, не менее сильных охранительных структур, чем те, которые восторженно конструируют сейчас сторонники всеобщей карантинизации и слежения. Законы борьбы одинаковы для всех. Разница лишь в том, каким целям будут служить структуры означенного свойства. Чьим интересам они станут служить – людей, желающих жить в свободном мире живого человеческого общения, или одержимых разными фобиями и желающих ради своих фобий рассадить в одиночные камеры всё человечество.
Здесь не место доказывать, почему я так вижу, и излагать свой взгляд на происходящее в глобальном масштабе. Это совершенно отдельная тема. Если кому-то интересно, я изложу аргументы в другой раз. Пока достаточно запомнить этот прогноз. Сейчас же хотелось бы поговорить о том, что как-то заслоняется планетарным характером свершающего катаклизма. Поговорить о политических судьбах маленького приполярного географического пространства, привычно пока именуемого Россией.
Вообще, сдаётся, что перемены, порождённые "пандемией", сильнее всего будут заметны не в глобальном, а в национальном масштабе. Это касается большинства стран. Ценности суверенитета, в том числе информационного, сохранения собственного взгляда на происходящее и обеспечения самостоятельных ответов на любые угрозы, выйдут на первый план. Это по факту уже произошло – пока в явно пандемической форме карантинизации: почти все страны мира закрыли свои границы. В том числе такие границы, которые несколько последних десятилетий существовали лишь на карте.
Масштаб грядущих политических изменений внутри государств опять же ещё сильно недооценивается на фоне опасений, связанных с экономическими последствиями локдаунов. Но ведь уже сама неизбежность таких экономических последствий заставляет ожидать последствий политических. Во всех странах есть свои проблемы. Нас, в первую очередь, интересуют проблемы политического пространства Российской Федерации.
Постараюсь отрешиться от оценочных суждений. Насколько оправданна та или иная общественная реакция на происходящее, та или иная форма массового поведения – всё это не является предметом изучения. Попробуем просто наблюдать факты, описывать тенденции и прогнозировать ситуацию. Не стану при этом, не имея достаточно данных, сравнивать наблюдаемое с ситуацией в других странах. Кроме того, делая такие аналогии, легко впасть в ошибку. Дело в том, что одна и та же общественная тенденция в разных странах, с разными политическими режимами, может приводить к разным следствиям. Итак, речь идёт только о РФ, причём даже преимущественно – о центральных её регионах.
Власть заставила подданных играть с ней в напёрстки
Самым первым бросающимся в глаза фактом является массовый стихийный саботаж распоряжений властей об ограничении человеческих прав и свобод, — распоряжений, продиктованным якобы борьбой с эпидемией. Первая напрашивающаяся причина – старинная, отмеченная ещё Александром Герценом, константа русской общественной жизни:
Русский человек нарушает закон везде и всюду, где только видит, что может сделать это безопасно для себя, и точно так же поступает его правительство.
Однако при внимательном взгляде становится ясно, что одного это объяснения явно мало. Для такого массового поведения есть множество дополнительных причин, порождённых экстремальностью и беспрецедентностью действий властей. Пожалуй, можно не подводить особо к каждой такой причине, а сразу представить их как факты, не менее очевидные, чем названный ранее. Это:
— явная неадекватность наложенных ограничений наблюдаемому масштабу общественной угрозы;
— игнорирование принципа равенства всех перед законом при наложении ограничений и санкциях за их нарушение;
— очевидное использование неординарной ситуации для дополнительного обогащения верхушки за счёт большинства населения, проще говоря – узаконенный грабёж под видом штрафов и навязывания некоторых известных товаров;
— полное игнорирование властями своих же собственных законов при наложении этих ограничений.
Последний факт отнюдь не сводится к заключительной части изложенной герценовской формулы. Ординарные законы, издаваемые российской властью, суть некие правила игры, которым следуют и издающие их, и приводящие их в исполнение, и те, кто обязан только повиноваться исполнителям. Обыватель должен чувствовать, что, как бы часто его власть предержащие не преступали свои же собственные законы, преступление остаётся преступлением, и рано или поздно за него может влететь от других власть предержащих. Это неотъемлемое условие государственной лояльности.
Совершенно другая ситуация складывается, когда власть как бы в рамках своих полномочий издаёт правила, обязательные для подданных, в нарушение своих же собственных законов. Это напоминает смену правил игры по ходу самой игры, когда одна сторона вдруг придумывает себе фору, которую другая сторона не в состоянии оспорить и вынуждена ей подчиняться.
Ещё точнее будет, наверное, такая аналогия. Все помнят, как в начале 1990-х годов на рынках, возле метро и в других людных местах появились напёрсточники. Никто никого не заставлял играть в напёрстки с опытными мошенниками, но многие велись, соблазняясь возможностью лёгкого и "честного" выигрыша, где дело якобы только в ловкости рук, зоркости глаза и быстроте реакции. Тем же, кто поддался на обман и проигрался, оставалось пенять только на самих себя.
Российские же власти (региональные, но с позволения федеральной) повели себя в нынешней ситуации так, как если бы напёрсточники не зазывали, а насильно заставляли прохожих играть с ними.
Кампания гражданского неповиновения
Складывается прецедент систематического игнорирования населением распоряжений власти, изданных якобы для его же, населения, собственного блага. В первую очередь потому, что никакой заботой о благе населения тут и не пахнет. Обман раскусывается легко. Все эти распоряжения издаются только для блага отдельных власть предержащих и связанных с ними лиц. Люди справедливо относятся к карантинным мероприятиям как к навязываемой им игре в напёрстки и, как могут, саботируют своё участие в ней. Можно назвать это явление первой в истории постсоветской России массовой кампанией пассивного сопротивления или гражданского неповиновения.
Из такого поведения сама по себе не возникнет революция. Для неё была бы нужна, хотя бы, какая-то организация, пытающаяся перевести это поведение в рамки целенаправленного политического действия. Пока же это чисто инстинктивное движение масс. Вообще, не стану заниматься совершенно неблагодарными прогнозами конкретных политических событий, то есть тем, что уже давно называется метким ироничным словом "вангование". Речь идёт о тенденциях, а уж когда и как они сбудутся…
"Родное" государство в образе врага
Важнейшей тенденцией видится полная десакрализация государства в РФ. "Борьба с эпидемией" ведёт к быстрому обрушению тех остатков доверия к верховной власти, которые ещё где-то, быть может, сохранялись у отдельных граждан этого государства. Смелый Верховный Главнокомандущий, некогда "поднявший Россию с колен", а ныне спрятавшийся в бункер и изредка появляющийся оттуда, чтобы провозвестить нечто о "государстве-цивилизации", столь же важное для россиян сейчас, как и вопрос о различиях между ведизмом и индуизмом… Неограниченный великий монарх, внезапно разделивший свою державу на полновластные независимые сатрапии… Прозорливый руководитель, в окружении которого, если верить государственным СМИ, степень заражения "опасной инфекцией" на порядки превысила среднюю по стране…
Российское общество окончательно приучается рассматривать Российское государство как нечто совершенно чуждое себе. Исчезают последние патерналистские иллюзии, сохранявшиеся с советских времён, а представлению о государстве как слуге народных интересов тут было неоткуда возникнуть. Все институты государства, все структуры власти начинают восприниматься уже не как всего лишь нечто постороннее по отношению к человеку, но как агрессивный враг, постоянно прессующий нашу жизнь и делающий её невыносимой. От такого "государства" остаётся только бежать… Если есть куда.
Ловушка диктатуры для властей
Все понимают, что рано или поздно ограничительные меры придётся отменять. Перегнув палку с ними, российская власть, сама того не сознавая, соорудила себе ловушку диктатуры. Из неё возможны только два выхода, и оба – в сторону её разрушения, в сторону демократизации. Один – "революция сверху", другой – "революция снизу". Третьего не дано по определению.
В нашей стране испокон веков повелось, что любые послабления воспринимаются как либерализация, как "оттепель", с соответствующими неизбежными политическими последствиями. Практически неизбежен всплеск неконтролируемой общественной реакции, аналогично тому, что было в хрущёвскую "оттепель" и горбачёвскую "перестройку".
Некоторые деятели правящей в России элиты, похоже, поняли и боятся именно этого. Поэтому они стараются перевести режим временных ограничений в бессрочный. Само по себе это стремление грозит лишь моментальным и сокрушительным сломом вводимой системы с непредсказуемыми последствиями для её инициаторов. Вопрос лишь во времени.
Хотелось бы внести ясность ещё в один вопрос. Поскольку единственным оправданием режима ограничений для власти является "борьба с эпидемией", постольку разжигание истерии насчёт продолжения эпидемии и якобы сокрытия российскими властями её масштабов (чем занимаются некоторые российские так называемые оппозиционеры) служит только одной цели – продлению антиконституционных чрезвычайных мер…
Автору, как, наверное, любому здравомыслящему человеку в этой стране, видится, что "оттепель" всяко предпочтительнее обвальной революции по образцу Февраля 1917 года, тем более – осовремененного издания Пугачёвского бунта…
Регионализация российского пространства
Ещё одним очевидным, уже вполне проявившим себя "следствием коронавируса" на пространстве Российской Федерации, стало реальное разрастание полномочий регионов. Оно произошло, вроде бы, по воле центра. Но ведь известно из истории, что если в России отпустить вожжи верховного руководства, то потом нелегко снова забрать их в руки.
Задумайтесь, что означает для политической жизни нашей страны такой факт: в любом отдельно взятом регионе можно самостоятельно объявить о начале и конце эпидемии, а следовательно – об ограничении или расширении базовых гражданских прав. Вообще, это даже какой-то нонсенс: в одной области эпидемия заканчивается на две-три недели раньше, чем в соседней. А если добавить к этому вводимые для передвижения только в пределах одного региона "электронные пропуска" и ограничения для въезда лиц из другого региона… Прямо какие-то независимые государства!
Принятие самостоятельных карантинных мер неизбежно будет укреплять как в региональных элитах, так и в населении регионов, убеждение, что можно управлять и без указки из Москвы на всякий конкретный случай. А нарушение региональными властями "правил игры" в Конституцию и федеральные законы при принятии своих распоряжений о "самоизоляции" порождает в них опасение, что и по отношению к ним не станут соблюдаться те же самые правила. Не прилетит ли какому-нибудь главе региона "ответочка" из центра в виде аналогичного подзаконного распоряжения, нарушающего его законные полномочия? Все эти факторы будут заставлять глав регионов дистанцироваться от центра.
Федеральный центр, похоже, вступил в полосу добровольного самораспада, как было с Союзом ССР в 1990 году. Этот вывод может показаться парадоксальным: ведь этот процесс в СССР происходил уже после объявленной демократизации, а не до неё… Но ведь похожие явления никогда не повторяются в совершенно точной последовательности. Смотрите, что происходит сейчас! Официальный глава государства самоизолировался. Рулящее от его имени Правительство не имеет постоянного руководителя из-за бушующей в верхних эшелонах власти эпидемии. Оперативный штаб во главе со столичным мэром явно не сможет обладать достаточной степенью авторитета, чтобы контролировать все регионы. Хотя бы потому, что ему не подчиняются пока ещё существующие федеральные силовые структуры.
Во что выльется этот "управляемый хаос", предсказать труднее всего. Но если государство уже настолько самоизолировалось от общества, что выступает как нечто однозначно враждебное к нему, есть надежда, что общество начнёт выстраивать рядом свои политические институты, служащие общественным интересам. Надо, однако, ожидать, что этот процесс может оказаться очень длительным. Ведь в последнее двадцатилетие были уничтожены все ростки гражданского общества, проклюнувшиеся с "перестроечных" времен. И начинать придётся с нуля.
! Орфография и стилистика автора сохранены
