История, которую всегда эксплуатируют и извращают, имеет смысл и право на существование по одной причине – ее уроки иногда помогают нашему выживанию. Какой урок заключен в этой – решите сами.
Узнав о ней из блога писателя Ирины Говорухи (спасибо ей!), я стала раскапывать подробности в документах и приходских записях 17 века.
Это красивейшие места Англии. Дарбишир. Край Вершин (Peak District). Мягкие складки зеленого бархата холмов, желтый и сиреневый медвяный вереск и небо- то спектральной чистоты синего, то – перламутровое, то темно-серое, набухшее дождем. Деревенька Им (Eyam), всего 900 примерно жителей сейчас. Дома здесь из серого камня, на нем- пятна лишайников, как руки старца в печеночной пигментации. Недалеко лежат Шеффилд и Бейквелл, Лондон в 120 милях на юг.
Узкая дорога в долине проходит мимо странного кладбища: в чистом поле на склоне холма, за каменной оградой семь могил. Самое странное, что рядом нет ни строений, ни церкви, и никогда не было. Все даты смерти на семи могилах – одна неделя августа 1666 года. В последнее воскресенье августа, уже который век, на этих холмах, в любую погоду, под открытым небом проводится служба, крайне необычное для Англии зрелище. Что же случилось здесь почти четыре века назад?
Давно замечена закономерность: во времена особенно яростного политического противостояния и войн, всегда высвобождаются и иные, древние разрушительные силы, словно ждавшие этого сигнала.
В истории Англии, пожалуй, не было другого такого братоубийственного десятилетия, как Гражданская война 1642-1651-го.
Голова короля, поднятая палачом за окровавленные волосы, была показана лондонской толпе… Почти десять лет после этого англичане – роялисты c англичанaми-парламентаристами ожесточенно убивали и разоряли дома друг друга. Все осложнялось еще и жестоким религиозным конфликтом "неправильных" протестантов (англикан) против "правильных" протестантов – пуритан, уже не говоря о резне и аутодафе совсем "неправильных" - католиков. Ни один город, деревня или ферма не остались от этого в стороне.
Война, как известно, окончилась победой нового миропорядка: феодальный абсолютизм в Британии не прошел. Уцелевшие пуритане, потерявшие своего лидера – неистового диктатора и республиканца Кромвеля - либо уплыли в Новый Свет, либо стали персонами нон-грата. А победивший Парламент призвал из Шотландии нового короля, который уже хорошо знал предел своей власти. Однако проблема с гражданскими войнами в том, что они гораздо дольше не кончаются в головах, пока не уйдут два хотя бы поколения. Легче объявить мир и распустить армии во внешней войне, чем примирить соседей в одной деревне, но по разные стороны политических баррикад. Мы это недавно узнали, не так ли?
Лондон 1664 года был совершенно иным: деревянный и саманный, с соломенными крышами и редкими вкраплениями каменных особняков, он был гигантской копией средневековой деревни (только гораздо более скученной и грязной), посреди которой извивалась анаконда Темзы. Река служила и источником воды, и сточной канавой. Надеялись, что - большая и сильная - она все вынесет в океан, но население Лондона росло стремительно, и река не справлялась. Термина "экологическая катастрофа" тогда не знали, к тому же, думается, у тогдашних лондонцев было гораздо сильнее притуплено обоняние.
Между тем, после Гражданской войны в столице сложилась особенно антисанитарная ситуация: осталось множество пустующих домов, брошенных семьями бежавших из города роялистов. Они ветшали и превращались в трущобы. В них обитали нищие, преступники, проститутки, бродяги и крысы…
До самого 19 века понятия не имели, как распространяется чума, и думали, что ее порождают "миазмы" дурного воздуха. То есть путали следствие и причину. Когда в Лондоне заметили, что количество маргинального элемента в трущобах странно уменьшилось, было уже поздно.
Люди обезумели. Все, кто мог раздобыть лошадь с повозкой, бросились прочь из зараженного "миазмами" города. В другие города и окрестные деревни (совсем также сейчас мы бросились в супермаркеты).
В сундуках поклажи с ними "ехали" если не сами крысы, то покусавшие их блохи-переносчики…
* * *
В деревне Им слышали, что в Лондоне чума, но считали, что бояться им, в общем-то нечего: в прекрасных долинах Дарбишира никаких "миазмов", воздух чист.
Там развивалась совсем другая драма. Король приказал всем пуританским священникам, назначенным при Кромвеле (которого предали эксгумации и посмертному обезглавливанию за регицид) немедленно покинуть приходы и убираться куда глаза глядят. Сложилось так, что половина деревни была фанатичными пуританами, и у них был свой священник, Стюарт, пожилой и похожий на Кромвеля, а другая половина односельчан – столь же упертые англикане.
И вот, указом короля старый Томас Стюарт изгонялся (паству его тоже не собирались удерживать), а на его место, по указу, был прислан новый священник - молодой выпускник теологии из Кембриджа преподобный Уильям Момперсон, убежденнейший и просвещенный англиканин с прелестной женой Кэтрин и двумя детьми. Пуритане деревни в штыки восприняли нового священника. Назревал большой религиозный конфликт.
В это время деревенский портной, очень хороший портной, получил из Лондона отрез ткани. Отрез оказался влажным и плохо пах. Подмастерье Виккарс разложил его в кухне для просушки, прямо на столе…
Укуса насекомого он не почувствовал… Через пять дней Виккарс был мертв и в деревне начался настоящий мор. Бубонная чума, о которой в этих краях не слышали почти 400 лет.
Глаза людей стали белыми от паники. Виня небо, грехи друг друга, они бросились за пожитками и детьми, чтобы бежать из деревни прочь. В Бейквел, Шеффилд, куда угодно, где пока еще нет "миазмов" и нет чумы.
Внезапно. На деревенской площади, посреди криков, детского плача, ржания лошадей появились два священника. Один – в черной шляпе с высокой тульей – Стюарт, другой – в англиканской сутане - Момперсон.
Они стояли рядом, непримиримые враги.
— Куда вы собрались бежать? – спросил Момперсон жителей Има. - Поймите, что чуму вы повезете с собой туда, где ее еще нет.
Сельчане переводили взгляд с одного священника на другого. Они не могли поверить своим глазам, что эти два заклятых конкурента и врага в чем-то сошлись...
Стюарт тихо сказал (он всегда говорил тихо):
— Вас будут гнать из городов, и вы станете зачумленными изгнанниками на чужбине и разница только одна - умереть в канавах чужих городов, без всякой помощи или дома, в своей постели, подготовившись и, возможно, что-то поняв. Каждый, кто покинет сегодня деревню, понесет смерть дальше. Вы, люди, которые никогда не занесли бы ножа над ближним, станете убийцами сотен и тысяч.
— Посмотрим в глаза правде, - добавил Момперсон. - Скорее всего, мы все погибнем, но не станем причиной гибели других! А теперь – идите! У нас нет ни солдат, ни закона, ни права чтобы вас удержать. Однако, если вы решите остаться, я скажу вам, как мы сможем не дать чуме расползтись дальше.
Но самое интересное, что оба они – и фанатик-пуританин Стюарт, и англиканин Момперсон - согласились, что церковь закрывается и службы будут проводиться в поле, где каждый сможет находиться на расстоянии друг от друга. Эта традиция раз в год продолжается и сейчас.
Они сказали, что никто не должен выходить за ограду угодий Има, пока эпидемия не кончится (то есть пока люди не перестанут умирать). Что написали шерифу, чтобы пищу и все необходимое им приносили и оставляли у пограничного камня. Камень этот лежит там до сих пор. В нем – углубление. Углубление заполняли уксусом, и в него погружали деньги. Интересно, что уксус действительно иногда нейтрализует чумную палочку.
1665-й год. До швейцарского ученого Александра Ерсина, открывшего причину чумы, еще 229 лет. Трудно сказать, откуда священники (причем, оба!) разбирались в эпидемиологии.
Трудно представить, что их красноречие или логика победили белоглазую панику сельчан. Возможно неожиданное единство пуританина и англиканина так глубоко шокировало население? Я не знаю.
Но все жители Има ОСТАЛИСЬ и ввели у себя полный карантин.
Деревня Им отрезала себя от мира. Священники мучались сомнениями: правильно ли они поступают. Наконец, сам Момперсон допустил слабость: он отправил из деревни своих детей. После этого умерла его жена Кэтрин, он очень ее любил.
Как жителям Има удалось в этой ситуации обреченности не только преодолеть свои религиозные противоречия, но и не обезуметь и не поубивать священников и друг друга? Более того, Кэтрин и другие женщины деревни самоотверженно ухаживали за умирающими, и некоторые из этих женщин выжили, их потомки живут в деревне и сейчас.
Люди устают бояться за себя и за близких и привыкают к присутствию смерти. Это описывали узники лагерей.
Наверное, жители Има не сразу осознали, что вот прошло уже несколько дней, а в деревне больше никто не умер...
В ноябре 1666 года, после 14 месяцев своей страшной жатвы, чума в Име внезапно кончилась.
Совершенно необъяснимо, но выжили оба священника, которые соборовали и причащали умирающих, мать семейства Элизабет Хэнкок (похоронившая за одну неделю августа мужа и шестерых детей, за которыми постоянно ухаживала) и – что совсем трудно представить – выжил и был совершенно здоров могильщик Маршалл Хоу, здоровенный детина, который без всякой защитной одежды хоронил умерших. По приходским записям, выжило 430 жителей Има, погибло 273.
И окрестные села тоже хоть наполовину, но уцелели, тогда как в других частях страны чума уничтожила села целиком.
Каждый год, вот уже несколько столетий, на могилы Момперсона и его жены в последнее воскресенье августа кладут венки, а вот старого Томаса Стюарта почти не вспоминают. А зря, он прекрасно развенчивает стереотип пуританина как фанатичного безумца. Видимо, человеческий фактор это и наше проклятие, и благословение.
Не так давно ученые проанализировали структуру ДНК потомков у тех, кто пережил чуму в этой деревне (некоторые там знают свою родословную до 15 века) и оказалось, что эти люди обладают также иммунитетом от HIV. Сейчас это одна из красивейших деревень Края Вершин, и опять в карантине в связи с коронавирусом, как и остальная Британия с сегодняшнего дня .
А ту жутчайшую эпидемию, вторую в истории Англии, окончил огонь. Большой Пожар Лондона 1666 года. Выгорел весь тогдашний жилой центр, все саманные чумные трущобы. И Кристофер Рен, этот гениальный любитель, начинает строить новый, неоклассический Лондон из портландского камня, какой мы и знаем сейчас.
История имеет смысл, когда ее уроки иногда помогают нашему выживанию. Какой урок заключен в этой – решите сами.
Сейчас спорят, был ли подвигом или глупостью поступок жителей деревни Им. Ведь они могли бежать, но остались.
Остались.
“Тебе придется сделать добро из зла, потому что его больше не из чего сделать" (Роберт Пенн Уоррен).
У меня все.
! Орфография и стилистика автора сохранены
