Вайнштейну светит от 5 до 29 лет за изнасилования, и журналисты уверены: "вердикт знаменует собой новую эру" в области права. В этом революционный смысл дела Вайнштейна: чтобы посадить кого-то за решётку, (цитирую): не нужны "никакие вещественные доказательства". Только слово против слова.
Окружной прокурор Манхэттена Сайрус Вэнс отметил, что шесть женщин, пришедших для дачи показаний, "изменили ход истории". "Изнасилование есть изнасилование, и неважно, совершено ли оно незнакомцем в темном переулке или партнером в интимных отношениях.
Это изнасилование, даже если нет никаких вещественных доказательств и произошло оно очень давно", - сказал он.
Вайнштейн не вызывает симпатий, но дело не в нём, а в новом правовом подходе: "вещественных доказательств" больше не нужно. Всей этой ерунды вроде медицинских экспертиз, биоматериалов, "снятия побоев", видео-камер и проч (сбора улик по горячим следам).
Вам достаточно сказать: в таком-то году мужчина меня изнасиловал. И требую ему дать от 5 до 29 лет. Да, согласна, я (Джессика Манн) потом годами состояла с ним в интимных отношениях, вела романтическую переписку, доказательств, разумеется, нет, но слово против слова - достаточно для срока, поскольку у этих слов разный гендерный "вес".
Женское слово априори весомее мужского, поскольку мужчина всегда "хочет женщину", а женщины всегда являются объектом мужских "хотелок". Поэтому если я говорю: "изнасиловал", - то в суде у меня приоритет гендерного свойства. Какие ещё "доказательства"?
С тем же успехом российский судья "не имеет оснований не доверять показаниям сотрудников полиции", поскольку в силу профессии полицейский пресекает нарушителя, а нарушитель лжёт и извивается, пытаясь уйти от возмездия.
У слова полицейского - всегда приоритет и презумпция доверия, - как и у женского слова - против мужского. Это новая судебная реальность - после дела Вайнштейна.
Любой мужчина должен понимать: если женщина обвинит его в сексуальном насилии спустя пять лет, - с неё в суде не спросят никаких улик, - а просто включат "презумпцию гендерного доверия". И даже если сей мужчина покажет судье переписку, из которой следует, что они состояли в связи последние три года, - судья заявит:
"Изнасилование есть изнасилование, и неважно, совершено ли оно незнакомцем в темном переулке или партнером в интимных отношениях. Это изнасилование, даже если нет никаких вещественных доказательств и произошло оно очень давно".
Некоторым сексуальным насильникам "везёт": кроме "честного пионерского" женщины, суд требует улик, записей с камер и экспертиз. И порой выясняется, что "групповое изнасилование" британки - происходило с ее полного согласия - и поэтому ей предъявили обвинение во лжи. Но случись такое "изнасилование" пять лет назад, - "насильники" давно бы сидели в тюрьме. Потому что (повторюсь) "нет никаких вещественных доказательств и произошло оно очень давно".
Такова новая реальность. Ну а дело хамоватого похабника Вайнштейна - только её мелкий эпизод.
p.s.
Кстати, дело обогатило судебную практику понятием "принудительный куннилингус" (ждём в будущем "принудительного минета"). То есть, вас не связали, не "распяли" на кровати, - но ваши руки чем-то заняты, пока насильник занят куннилингусом. Понятно, что суд в ступоре: какие тут анализы, биоматериалы и экспертизы, если даже царапин нет? Приходится придумывать хитрые понятия, когда "доказательства не важны".
! Орфография и стилистика автора сохранены
