Три недели с момента эпохального выступления Путина по поводу улучшайзинга Конституции - непоняток только прибавилось. Нахрена эта процедура? Зачем? Если даже предположить, что оно зачем-то нужно - нафига такая спешка?
Неясно даже, что за петрушка получилась с правительством. Так хотел Путин его отставить - или это был экспромт Медведева, который вышел из алкогольного дурмана (в коем пребывает перманентно) и внезапно взбрыкнул? Можно, конечно, поверить, что Путин эвфемизмами довел до Медведа свою позицию, что-то типа "Читай по губам: пошел на .....!" - но это все-таки экзотика. Если Путин хотел отставить правительство - то почему ж он прямо не заявил "Я отправляю правительство в отставку"? Ведь, как нельзя было не заметить, "шифровку" Путина Медведеву только сам Медведев и смог "прочитать", абсолютно никто из "экспертов" подобного вывода из речи Путина не сделал.
"Реформа" правительства свелась к тому, что министров заменили их замы или руководители смежных ведомств, а глав основных министерств даже и менять не стали; во главе поставили самого ретивого контролера - и что? Теперь Путин заявляет, что "правительство должно начинать действовать без раскачки". В смысле - действовать? А делать-то что? НЕИЗВЕСТНО.
То же и с переписыванием Конституции. Зачем, куда? Обчественность сетует, что в "конституционной комиссии", дескать, "мало специалистов по конституционному праву", все больше какие-то писатели, филателисты и спортсмены. Проблема-то, однако, не в отсутствии юристов; проблема в отсутствии представительства. Юристы - это всего лишь ответ на вопрос "как". А любому вопросу "как" должны предшествовать вопросы "что" и "зачем". Вы расскажите, подо что, под какие цели и задачи хотите перекроить Основной закон - тогда уже вместе с юристами можно будет отшлифовать, как это все правильно и максимально недвусмысленно записать.
Но для этого и должно быть представительство. Должен быть ЗАКАЗ на "исправление Конституции". ЗАКАЗ может исходить только от каких-то значимых, больших социальных групп, а не от отдельных "представителей" непонятно кого. А сейчас мы, таким образом, не имеем понятия - ни от кого исходит заказ, ни какой это заказ, ни чего хотят в итоге получить. ЧТОБЫ ЧТО? Неизвестно.
Ситуация, в общем, чрезвычайно забавная. Человека схватили, раздели, положили на стол, зафиксировали. Сказали "надо резать". Склонились уже со скальпелями, смотрят на беззащитное тело из-под масок, изучают, ощупывают, о чем-то переговариваются вполголоса. Человек же беспокойно вращает зенками, пытается, правда, соблюдать вежливость, интересуется дрожащим голосом: "Извините, господа хорошие. А вот вы тут все с ножиками... А среди вас врачи-то имеются? И даже эти... хирурги? Вы резать-то умеете? Нет, я ничего... Но просто я, знаете, люблю, когда хирурги... Чтоб хирургическое образование... Или хотя бы опыт... А? Товарищи! Среди вас хирурги есть?? Ась?!"
А проблема ведь даже не в этом. Проблема острее: а кто вообще сказал, что надо резать? Кто поставил диагноз? Что именно хотят вырезать? Почему? А может, резать-то не надо? Может, вообще без этого можно было обойтись? А может, орган, который собираются вырезать, человеку на самом деле еще пригодится?!
Было б смешно, если б не знать, что человек на операционном столе - это все мы. Наше "социальное тело". Над которым вот-вот начнут производить какие-то опыты - невесть кто и невесть зачем.
И, возможно, без наркоза.
! Орфография и стилистика автора сохранены
