ПОСЛЕДНИЙ РУБЕЖ
Поведение самих протестующих вполне объяснимо. По расчетам российских властей, недопуск независимых кандидатов на выборы в Мосгордуму был столь незначительным событием, что не был способен породить серьезную протестную волну. Однако для россиян он стал не просто рядовым случаем произвола властей, а символом радикальной смены правил игры, с которой россияне уже не готовы были смириться.
Фото: Livejournal
С одной стороны, "смена правил" – это почти перманентное состояние России как минимум с 2014-го года. Именно тогда, на фоне военной мобилизации всего общества был по-настоящему запущен маховик репрессий в отношении самых обычных людей: продавщиц, домохозяек, пользователей социальных сетей, участников одиночных пикетов и т.д. С тех пор пространство привычной для российского большинства "стабильности" и "нормальной жизни" постоянно сужалось, а новые волны ограничения прав касались уже не только открытых оппозиционеров, но и дальнобойщиков, религиозных меньшинств, жителей московских пятиэтажек, подвергшихся реновации, граждан предпенсионного возраста и так далее.
К санкциям добавлялись "антисанкции", неугодные сайты блокировались, произвол силовиков усиливался в геометрической прогрессии, уровень жизни падал, международная обстановка накалялась, но россияне с упорством, достойным лучшего применения, "проглатывали" одно нововведение за другим, не решаясь протестовать. Еще в начале 2016 года я объясняла это явление психологической особенностью российского большинства, когда в случае очередной выходки российского правительства основной потребностью людей становится не желание изменить ситуацию, а необходимость получить объяснение, чего ради были принесены такие жертвы.
Этот доведенный до почти самоубийственной стадии конформизм породил особый, иррациональный тип реагирования на агрессию властей – желание вернуть себе ощущение утраченного комфорта, чувства защищенности и стабильности любой ценой. Главным способом такого возвращения становится мало-мальски логичное объяснение того, что очередной удар по нормальной жизни того или иного человека был правильным, верным и предпринятым для его же блага. Вспомним, что даже уничтожение санкционных продуктов не вызвало сильного возмущения, и скорее породило лишь усиленную потребность в поиске объяснений. Вторым проявлением этого конформизма стало желание отмежеваться от репрессируемых групп, будь то крымские татары, Свидетели Иеговы, "либералы", сексуальные меньшинства или кто-то еще.
При помощи такой реакции даже россияне, не охваченные ура-патриотическим угаром, смогли смириться и "перестать замечать", что их государство шестой год ведет агрессивную войну на территории соседней страны и превратилось изгоя в международной политике, "токсичность" которого в некоторых странах так велика, что ведет уже не к мнимой, а к реальной русофобии. Люди смирились с падением доходов, уголовными делами за репосты, исчезновением доступных лекарств, постоянными экологическими катастрофами и почти ежедневным телеразмахиванием ядерной дубинкой. Локальная политика и решение местных вопросов, включая борьбу с коррупцией, стали своего рода "внутренней эмиграцией", последней иллюзией свободы, который оставался у активной части общества и давал людям ощущение, что они могут что-то делать и на что-то влиять.
В ответ же Кремль четко дал понять: игр в демократию больше не будет. Поведение избиркомов, а вслед за ним и силовиков показало, что последний островок мнимой "нормальной жизни" с минимальной свободой действий и выбора разрушен окончательно. Вместе с ним россияне утратили не только остатки свободы, но и столь вожделенное чувство внутреннего комфорта, ощущение, что "ничего страшного еще не случилось", что "все еще может быть, как раньше". "Не замечать" происходящее в условиях, когда к тебе применяют прямое насилие, уже не получается, равно как и искать объяснение необъяснимому. Насилие со стороны властей преодолело последний рубеж психологической защиты – разумеется, не у всех, но у довольно большой части активных людей. Не случайно российские эксперты отмечают:
"Теперь это не просто протест за то, чтобы какие-то выборы были честными, а это протест за то, чтобы я, гуляя по центру Москвы, не получил по голове дубинкой. Это протест за личную безопасность. А это очень сильно мобилизует людей, невероятно".
ВОЙНА ДО ПОБЕДНОГО КОНЦА
Тем временем выбранный властью тренд реагирования на народное недовольство, судя по всему, меняться уже не будет, и знаменует собой победу условной "партии войны". Так, известный российский аналитик и публицист Андрей Пионтковский приводит свидетельства "инсайдерских источников", заявляющих, что в России окончательно сформировалась "мобилизационная партия" под негласным руководством Николая Патрушева и Юрия Ковальчука.
"Мобилизационная партия видит огромную могучую реваншистскую советскую страну, которая полмира контролирует. А остальные полмира ее боятся", – откровенничает один из инсайдеров, Алексей Венедиктов.
По словам другого источника, Валерия Соловья, эта партия стремится окончательно одержать победу над Западом, в первую очередь путем прямой агрессии в сочетании с постоянным повышением ставок, блефом и ядерным шантажом, на фоне которого западные страны попросту дрогнут и капитулируют перед натиском Москвы. И, конечно, эта партия намерена полностью зачистить российское политическое пространство от любых проявлений оппозиционности.
Выводам Андрея Пионтковского вторят и российские военные аналитики. Так, постоянный автор близкого к Минобороны сайта "Военное обозрение" Валерий Каменев достаточно откровенно признается: как во внешней, так и во внутренней политике Кремль больше не собирается изображать миролюбивость, и репрессии в отношении российской оппозиции – это лишь отражение нового тренда в глобальной политике.
"После всего этого России нечего ждать от США: Трамп не вечен, "демократы" Байдена – Клинтон с Конгрессом и сегодня его успешно пережевывают. Но если договариваться с Вашингтоном больше не о чем, нет смысла терпеть дальше западный спецпроект "Навальный", закрывать глаза на его финансирование Западом. Провернулось колесо "большой игры" и меняется политика Москвы по отношению к США: Путин официально заявил, что Россия "больше не будет выступать с политическими инициативами". Трамповская Америка – недемократическая, поэтому тоже наши "демократы" больше не нужны, – считает Каменев.
ЧТО ДАЛЬШЕ?
Тенденции на данный момент очевидны: "мобилизационная партия" продолжит свой агрессивный натиск на "внутренних и внешних" врагов, все более сужая для думающей части россиян возможности "внутренней эмиграции" в мнимо-либеральные локальные островки. При этом количество протестно настроенных россиян также будет увеличиваться: во-первых, из естественного желания отстоять хотя бы последний край перед обрывом – личную безопасность, а во-вторых, из-за растущих экономических проблем.
"Партия войны" четко дала понять, что в противостоянии с Западом делает ставку на решимость в размахивании оружием и психологический напор, а не на экономическое состязание систем. Более того, судя по логике Патрушева и Ко, в нынешней системе координат и без того слабая экономика будет попросту игнорироваться, компенсируясь растущей милитаристской истерией.
Очевидно, что, учитывая мирный характер протестов, репрессивная машина выйдет из ситуации победителем. Похожие процессы можно было наблюдать в ходе несостоявшейся белорусской "Революции через социальные сети" 2011-го года: несмотря на масштабные акции протеста по всей стране, длившиеся почти год, репрессии сделали свое дело, вновь подавив народное недовольство на несколько лет. С другой стороны, уже упомянутый Валерий Соловей предрекает, что полноценной диктатуры в России не установится, а протестная активность повысится.
Фото: Ведомости
Усиление силовиков неизбежно приводит к усилению коррупционного произвола с их стороны, что может вынудить присоединиться к протесту самых разных людей совсем не либеральных взглядов, включая большую массу тех, кто ностальгирует сегодня по Советскому Союзу.
В любом случае, россияне должны понимать, что отступать им в любом случае уже некуда. Россия неумолимо движется к катастрофе, в которую пытается увлечь весь мир, и обмануть себя иллюзией "малой свободы" в этой ситуации уже не получится.
! Орфография и стилистика автора сохранены
