Листая в середине 70-х годов минувшего века журнал "Наука и жизнь", я наткнулся на короткую статейку, которая привлекла моё внимание куда сильнее, чем всевозможные космические дела или манящие перспективы управляемого ядерного синтеза.
В ней сообщалось, что пищевая промышленность страны уже готова предложить советскому человеку совершенно новый, экзотический продукт, доступный прежде лишь китайским императорам и самым приближенным мандаринам, — изысканный жёлтый чай.
Тут же читателя информировали о том, что в трудное время становления молодой советской республики уже предпринимались попытки создания отечественного продукта. "Впрочем, — с отеческой снисходительностью отмечалось в статье, — результат был вполне извинительным".
Чайное предприятие, весьма деликатное на родине этой прихотливой культуры, на новой почве — в условиях решительной ломки архаичных традиций — свелось к революционной технологической находке: легкодоступные зелёный и чёрный ингредиенты незатейливо перемешивались между собой до получения требуемого оттенка.
"Сегодня, в условиях развитого социализма, — с подобающим воодушевлением заверяла статья, — пришла пора воздать советскому человеку по заслугам. Отечественным производителем освоен элитный вид чайной продукции, и, в отличие от прошлого незадачливого эрзаца, нам предложат подлинный императорский жёлтый чай".
Можно ли найти в нашем мире человека, равнодушного к этому божественному напитку! Какие чувства вызвали эти журнальные строчки у советских любителей чая, пожизненно приговорённых к его "бочковой" национальной разновидности; в стране, где хороший чай вполне справлялся с ролью внутренней валюты?
С этого момента я с надеждой изучал полки и витрины скудеющих продовольственных магазинов. Увы, всё было тщетно. "Всё ясно, — говорил я себе, — элитарная новинка разошлась по закрытым распределителям". Через год-полтора журнальная агитка и вовсе выветрилась из моей головы. Как вдруг...
Мои глаза пробежали по непривычной надписи. Сердце дрогнуло. Что это? Не может быть! Нет-нет, нужно прочитать повнимательней — мой бедный разум боялся разочарования. Но на 50-граммовой пачке в мягкой упаковке неколебимо стояли слова: "ЧАЙ ЖЁЛТЫЙ".
"Ну не врут же!" — изумился я, устремляясь к кассе и на ходу определяя, на сколько пачек хватит наличности. Завладев в бакалейном отделе двумя драгоценными упаковками, я в нетерпеливом предвкушении погрузился в изучение аннотации к драгоценному приобретению.
"Новый вид продукта, — деловито сообщалось там, — приготовлен из смеси лучших сортов зелёного и чёрного чая..."
Я испытал шок редкой глубины. Но далее, в конце короткой инструкции по приготовлению, следовал контрольный выстрел в голову: "...Не рекомендуется заваривать повторно".
