В статье доктора философских наук, профессора РГГУ Игоря Григорьевича Яковенко "Мышление революцией", опубликованной в третьем номере журнала "Общественные науки и современность" о причинах победы Ленинской революции и поражении советского социализма (а также маоизма, кастризма и т.д.) говорится следующее. Поскольку журнал выкладывает в интернет полные тексты публикаций лишь через два года, то цитирую из аннотации."Большевистская революция решала задачи классической буржуазно-демократической революции, это, в конечном счёте, и обеспечило победу большевиков в Гражданской войне. Однако, поскольку хилиастический проект принципиально не осуществим, ибо противоречит, как природе человека, так и природе социальных отношений, социалистический эксперимент закончился закономерным образом".
Действительно, Ленин, Троцкий, Свердлов, Зиновьев начали с того, что уничтожили сословно-феодальные отношения и провели аграрную реформу, никак не противоречащую принципам европейского демократического социализма (благо большевики беспардонно присвоили программу правых эсеров, оформив ее Декретом №2 Совнаркома, опередив лидера Учредительного собрания Чернова на два месяца). Национализация крупной промышленности и банков вполне соответствовала программе партий Второго Интернационала.
Практически первые шаги большевиков в экономике не были более радикальными, чем практика первых двух десятилетий правления израильских лейбористов (в Израиле не было нужды в национализации, поскольку многие предприятия изначально принадлежали всеобщему профсоюзному объединению Гистадрут). Гражданская война вогнала большевиков, как и их предшественников якобинцев, в политическую и экономическую экстрему. Но если для возвращения к свободному рынку и отказу от маниакальной революционной аскезы во Франции потребовалось свергать группу Робеспьера, то советский "термидор" Ленин и Бухарин провели сами, не выпуская бразды правления.
Не противоречила парадигме буржуазно-демократической революционности и задача ускоренной модернизации, в т.ч. проводимой авторитарными методами. Примеры политик Ататюрка, Пилсудского и Чан Кайши в прошлом веке и Бисмарка и Наполеона III в позапрошлом очень убедительны.
Национализация латифундий, ликвидация сословий помещиков и деревенских ростовщиков (именно они и были "кулаками-мироедами" в подлинном смысле слова, на зажиточных крестьян конца двадцатых эта "стигма" была перенесена сталинистами точно также, как стигма "буржуазная интеллигенция" - на советских диссидентов и с той же целью - восстановить образ врага), национализация монополий, ликвидация зависимости, в т.ч. финансовой и торговой от колониальных империй) - были программами почти всех леводемократических движений Ближнего Востока, Восточной Азии и Латинской Америки.
Но продвинуться эти программы смогли только там, где их подталкивал радикализм тоталитарных движений - коммунистов и арабского социалистического национализма (насеризма и левого баасизма). Мао, Хо Ши Мин, Кастро победили, потому что сперва выполнили антифеодальную (буржуазно-<мелко>демократическую) программу. Потом они встали на путь реализации тоталитарной утопии, которую профессор И.Г. Яковенко называет "хилиастическим проектом" (иначе "милленаризм" - учение о тысячелетней эпохе счастья и справедливости, применяют также термин "эсхатология").
Те леводемократические революционеры, которым не помогала энергия тоталитарных движений, были свергнуты и даже погибли - Сандино в Никарагуа, Арбенс в Гватемале, Альенде в Чили, Моссадык в Иране.
Здесь надо понять, что срыв в тоталитарный экстремизм произошел вследствие такого уровня архаизации социальных практик, которая полностью уничтожила все сдерживающие произвол институции. СССР действительно "свалился" даже не ко временам Петра I, но в эпоху Иоанна IV, Китай - в эпоху истребителя философов и строителя Великой стены императора Цинь Шихуанди.
Причину популярности "социального хилиазма" я вижу в том, что при сломе привычного традиционалистского уклада при переходе к современности, о котором пишет Игорь Григорьевич, традиционный, часто с ещё догосударственным сознанием человек, ощущает себя именно в глухой чаще, как племя, выводимое горьковским Данко.
И среди этой возродившейся архаики оказываются резко востребованы профетически одаренные деятели с "пылающими сердцами" (сейчас их бы назвали "пассионариями"), новые волхвы, только и знающие путь к спасению. А вот через полвека, когда вместо чащи, из которой надо искать выход, уже построен новый прочный уклад, но тюремно-лагерный, когда выход отлично известен, но заперт на замок и к нему приставлена вохра, когда в зарешеченное окошко барака видны "огни Парижа", вот тогда Александр Галич споет девиз поколения: "Не бойтесь тюрьмы, не бойтесь сумы, Не бойтесь мора и глада, А бойтесь единственно только того, Кто скажет: "Я знаю, как надо". Потому что "все поймут", что "пророк" ведет только в ГУЛАГ. И совершенно исчезнет типаж человека, на которого упало "социальное небо", потому что неба нет, а есть только потолок камеры или полати верхних шконок.
Парадоксально, что Троцкий, резко критикуя сталинско-бухаринский "термидор", никогда не выступал за "сплошную коллективизацию", хотя поддерживал ускоренную модернизацию промышленности за счет фискального давления на крестьянство. Дело в том, что ленинское окружение было достаточно европеизировано ("надышалось" в лондонских библиотеках и парижских кофейнях), чтобы принять такое скатывание в сталинскую опричнину. А новые кадры, выпестованные подпольем, рабочими кружками и Гражданской войной, для которых буржуазный мир был "хтоническим царством", к такому провалу во времена Московской "Святой Руси" были вполне готовы.
Поэтому именно гипотетическая победа троцкизма над сталинизмом, несмотря на все доктрины организатора Октябрьского переворота о "перманентной революции", и создавала шанс на постепенный социал-демократический тренд - как следствие роста удельного веса умеренных по взглядам крестьян в Советах и технократов-западников на верхних уровнях госаппарата. Как это, например, произошло в Англии, где бывшие интеллектуалы-троцкисты ушли в левое крыло лейбористов.
Здесь надо упомянуть еще одно явление, связанное с симбиотическим использованием коммунистами (буржуазно)демократических лозунгов.
В октябре 1952 года, уже готовя очередную Большую чистку и массовую антисемитскую кампанию, Сталин призвал компартии и левые силы Запада подхватить "отброшенное буржуазией знамя" буржуазной демократии. И, как ни странно, это - сработало.
В компартии Италии и Франции вошли многие левые интеллектуалы-гуманисты (даже католики). И эти компартии, вместо борьбы за революцию и диктатуру пролетариата, стали выступать против репрессий в колониях, против милитаризации и олигархий, против произвола силовиков, цензуры, авторитаризма, коррупции и национализма. Это помогло остановить вызванный Холодной войной и полосой непрерывных колониальных войн, в которые погрузился Запад, правоконсервативный поворот 50-60-х годов.
В США схожий процесс произошел в результате прихода в Демократическую партию членов бывшей Социалистической партии, а также интеллектуалов, воспитанных левыми профессорами, преимущественно из числа европейских эмигрантов.
! Орфография и стилистика автора сохранены
