Я начинаю новую рубрику "Уроки Февралей", посвящённую анализу причин поражения российских либералов и 100, и 5 лет назад.
Но для захода на тему два отвлечённых рассуждения.
В конце 1988 года меня пригласил знакомый социолог на доклад в здание Президиума АН СССР (т.н. "Золотые мозги" на Ленинском проспекте).
Для понимания исторического контекста надо пояснить, что уже были назначены на март 1989 года конкурентные выборы на Съезд народных депутатов, где в рамках "земско-соборной" схемы были предусмотрены квоты для представителей Академии наук (30 мест). В целом страна устремлялась к невиданной еще демократии.
После доклада я зацепился языком с членкором, который посетовал, что у уборщицы и у профессора - один и тот же голос, и высказал убеждение, что лучше, если бы страной законодательно руководили академики и членкоры, и голосовали бы только обладатели дипломов, а лучше - не ниже кандидата наук...
Я вспомнил эти излияния, когда 2 февраля 1989 года только многотысячный митинг молодых научных сотрудников заставили Президиум Академии послать на Съезд академиков Сахарова и Сагдеева, сорвав хитроумный замысел столкнуть Сахарова и Ельцина на выборах от Москвы.
Потом возник знаменитый КИАН - Клуб избирателей Академии наук, давший блестящую плеяду демократических деятелей первой волны...
Второй заход на тему. Когда Ленин говорил об упрощении политики до стадии понятной кухарке (имелась в виду всё-таки женщина со средним образованием, работница какой-нибудь фабрики-кухни будущего), то он имел ввиду политику без интриг.
В таком случае депутату-кухарке предстояло бы решать, например, такие вопросы: на что тратить дополнительный ресурс - на мощный телескоп на космической станции или на подводный рудный комбинат, или на рекультивацию территории в зоне Сахеля. Считал нынешний обитатель красногранитного зиккурата, что общий культурный уровень и практическая сметка помогут ей сделать такой выбор, выслушав доклады экспертов.
Ну, ладно, с Думой все ясно, но и в конгрессе США какому-нибудь адвокату, в мирной жизни специалисту по брачному праву, приходиться определяться и по программам Пентагона (разработка противоракетных систем или нового штурмовика), и по выбору стратегии поддержки экономического роста (снижение корпоративных налогов или расширение спроса повышением пенсий и пособий).
Вот теперь к основной части рассуждений. С мая 2012 года я постоянно называю Акунина предателем протестного движения и одним из виновников побоища 6 мая.
С моей точки зрения он совершил самое страшное предательство - предал доверившихся, за что ему, согласно мирозданию Данте, полагается быть вбитым головой в лед озера Коцит.
Себя он кокетливо назвал "акунин" - "подонок" по-японски, но точнее было бы сказать, что он - "ронин" - вассал, бросивший сюзерена и со-ратников.
Акунин годами своими романами воспитывал уважение к либеральным ценностям, благородству и человеческому достоинству. И можно сказать, что зимой 2011 года на улицы Москвы вышли его читатели.
Когда был создан штаб несостоявшейся революции - Лига избирателей, то он, по сути, его возглавил. Акунин стал главой мирного революционно-демократического движения. Его место в либеральном протесте было, как у Милюкова в 1905 и 1917 годах. Или - у Гаврилы Попова в 1990-91 годах.
И вот, после первого спада протестной волны в марте 2012 года и ареста Алехиной, Самуцевич и Толоконниковой, начинается новый подъем.
Все понимают, что акция 6 мая, в день путинской инаугурации (которую полагаю нелегитимной из-за многочисленных нарушений на выборах) - будет кульминацией. Что из страны на время сбегает Собчак, успев вывесить блог о подготовке митингующими провокации (очень помогший гособвинению на "болотных процессах"), объяснимо.
Но в Париж уезжает Акунин - духовный вождь движения. Представьте себе, что в июне 1968 года из Парижа (в Лондон) уезжает Сартр - кумир революционного студенчества.
Я понимаю, что от человека нельзя требовать подвига, но если ты воспеваешь самурайские доблести, если потом сочинишь роман про образцовое русское джентльменство, если предлагаешь идеалом Фандорина, то изволь соответствовать.
Если ты полагаешь, что организаторы манифестации ведут себя необдуманно - войди в оргкомитет.
И главное - 6 мая встань во главе колонны. И позови коллег по Лиге. Я убежден, что если бы в первой шеренге демонстрантов шли бы Акунин, Лиза Глинка, Леонид Парфенов и Людмила Улицкая (и об этом факте было бы объявлено заранее), а Навальный и Удальцов были бы лишь на флангах, ОМОН без звука бы расширил проход, пустил на площадь и никого бы пальцем не тронули. Министр внутренних дел лично бы следил за тактичностью поведения его подчиненных. Потому что последнее что хотел бы Путин в этом вымершем городе - это экстренных сообщений об избиение и задержании писателя Акунина.
Я напомню, что известие о задержании 31 декабря 2009 года Людмилы Алексеевой привело к созыву совета нацбезопасности США - задержание по-английски всё равно "арест", а по примитивным американским политологическим схемам арест председателя Московской Хельсинкской группы мог означать только фашистский переворот.
В раннесредневековой Испании был обычай - молодой человек мог отказаться идти в дружину (непрерывно воющую то с маврами, то с басками), но тогда на него надевали женское платье.
И вот, в пятую годовщину слитого им протеста, Акунин делится своими политическими идеалами. Беда России в 500-летней традиции ордынских методов управления... Дескать, очень понравилась московским князьям и царям система жесточайшей централизованной деспотии/вертикали, обеспечиваемая всепроникающим политическим сыском, и они завели такую - уже от своего имени. И с тех пор якобы вся система управления Руси/России всё время возвращается к такой ордынской модели...
Я сейчас в дискуссию особо влезать не собираюсь, хотя сам придерживаюсь той точки зрения, что деспотизм на Руси (ещё доордынской) - это следствие византийского влияния, поддержки его церковью, как главной носительницы византийской цивилизационной матрицы.
Впрочем, еще в советское время историки писали, что иго помогло становлению уже имевшихся авторитарных и деспотических тенденций, поскольку городское самоуправление было разгромлено (часто вместе с городами), а получивший из Орды ярлык князь в случае "непонимания со стороны местного населения" мог привлекать ордынскую конницу.
Так вермахт, разгромив Третью республику, помог созданию фашистского режима на Юге Франции, а не создал его.
Но хочет Акунин считать первопричиной "тоталитарных" (азиатско-деспотических) традиций Руси-России, его дело. Хотя ведь фундаментом ордынского социума был свободный вооруженный общинник, а русского - крепостной и даже раб-крепостной.
Но тут мы подбираемся к рецепту "спасения на водах". Кроме широкой децентрализации управления (а она была на Руси трижды - в молодые годы Иоанна IV, в царствование первых двух Романовых и в период расцвета земской реформы), Акунин предлагает ограничение избирательных прав "кухарок", вводя образовательный ценз. (Вот что значит интеллигентный человека - не имущественный, образовательный!)
И предлагается меритократия - "власть лучших".
Вот теперь понятны мои два предисловия - про "всю власть доцентам" и про кухарку-депутатку.
Но опять к Акунину (читатель, наверное, уже представляет его в дамском наряде с пышным турнюром).
Тут опять, как сказали бы марксистские доктринеры, проявляется вся степень оторванности от жизни буржуазной интеллигенции.
Во-первых, у нас уже лет 10 вся парни, кто не сел по малолетке и не пошел контрактником, обзавелись дипломами колледжей, что реализовало давнюю советскую мечту о поголовном высшем образовании.
Во-вторых, у нас нет более раболепного социального слоя, чем бюджетники интеллигентских профессий, и более продажной и конформистской публики, нежели чем студенты и эксперты.
Два примера из самых последних - рабская покорность Академии наук, лишаемой последней самостоятельности; и трусливое молчание студиозусов, у которых уволили препа за показ им фильма Навального.
И если власть будет опираться только на доцентов-врачей-учителей-клерков, то она без проблем сможет эволюционировать до самых иваногрозных пределов.
Понятно, что не мог руководить, направлять и вдохновлять борьбу за демократические выборы, человек, не верящий в них.
Но ведь главное именно в том, что со времен так физиологически описанного Акуниным хаоса весны 1917 года, народ как-то нутром принял легитимацию власти только от его воли исходящей.
Ленин и Сталин могли иметь "мандат Неба" - харизматическую легитимацию, КПСС - легитимацию традиционную (как такие новые дворяне), но послеавгустовской власти, а даже точнее, власти после марта 1989 года, требуется процедура всенародного волеизъявления. На выборы может приходить треть или даже четверть избирателей, но остальные знают - их очень вежливо звали.
Если вновь победившие либеральные интеллигенты в своем безумии введут избирательные цензы, то их власть немедленно утратит моральную легитимность.
И тогда им вновь, как в 2000 году, придется идти на поклон к чекистам за защитой. На вполне понятных условиях - чекисты получат возможность брать все что захотят (а потом - и кого захотят), а либералам отведут роль лагерных придурков, старательно объясняющих всем и каждому, почему чекистократия - это и есть высшая стадия демократии в форме меритократии.
Поэтому "программа Акунина" - это не рецепт преодоления "ордынской матрицы", но алгоритм ее возрождения во всей красе.
! Орфография и стилистика автора сохранены
