Когда Александр Невзоров в эфире "Эха" свел историю с Исаакиевским собором к стремлению церковной номенклатуры заполучить побольше средств на новые "Лексусы", он повторил распространеннейшую ошибку либералов (хотя сам Невзоров, конечно, никак не либерал). Эта ошибка состоит в отрицании наличия у господствующего класса РФ какой бы то ни было идеологии. Война, которую ведет против России ее господствующий класс, сводится либералами к борьбе за распил бабла. А проталкиваемую сейчас через Госдуму (кстати, при активной поддержке церковных иерархов) декриминализацию семейных побоев часто сводят к чисто ведомственной интриге, к желанию полиции избавиться от необходимости разбираться в хитросплетениях семейных конфликтов.
Что реально изменится в Исаакиевском соборе, если он перейдет под контроль РПЦ МП? Творческий союз музейных работников Петербурга не сомневается, что музей погибнет, "так как работа любого музея — это работа его коллектива, а понятно, что далеко не все сотрудники государственного учреждения культуры готовы стать работниками религиозной организации".
Давайте договаривать до конца. Чего опасаются "сотрудники государственного учреждения культуры", почему они "не готовы стать работниками религиозной организации"? Вот глава отдела культуры ЦК РПЦ епископ Егорьевский Тихон уже поспешил заявить, что никаких "атеистических экскурсий" в Исаакиевском соборе не будут. Так и видишь, как он потирает руки, делая это заявление.
Государственное учреждение культуры в светском государстве должно в равной степени служить всем: и религиозным фундаменталистам, и цивилизованным православным, и людям, вообще безразличным к религии (а таковых на самом деле большинство), и воинствующим атеистам. РПЦ стремится превратить государственное учреждение культуры в инструмент воспитания общества в духе собственной идеологии. Причем она не скрывает намерения перекрывать возможности ей оппонировать всюду, где это только возможно. Захват церковью культурных учреждений есть часть ее наступления на светское плюралистическое государство, часть ее борьбы за превращение России в государство идеократическое, тоталитарное.
При переходе культурного учреждения под контроль РПЦ его сотрудники неизбежно превращаются в работников церковного агитпропа. Каковым должно быть идеологическое содержание их просветительской работы, а каковым оно быть категорически не должно, будут диктовать церковные кураторы. Вот эта перспектива превращения в "бойцов идеологического фронта" и вызывает отторжение у значительной части музейной интеллигенции. Причем в бойцов на службе у организации откровенно мракобесной, толкающей страну в средневековье.
Формирующееся сейчас движение против передачи Исаакиевского собора РПЦ объективно есть сопротивление наступлению религиозного мракобесия, наступлению на светское государство, активно поддерживаемому Кремлем. Наступлению, которое уже привело к фактическому возрождению цензуры, введению чисто идеологических запретов, репрессиям против инакомыслящих. Движение в защиту собора — это сопротивление всей политике путинского режима, самому этому режиму. Однако в нем неизбежно развернется борьба за выбор тактики. Борьба между умеренными и радикалами.
Радикалы будут стремиться выявить принципиально оппозиционный режиму характер движения и расширить его программу с тем, чтобы мобилизовать всех недовольных, в настоящее время пребывающих в апатии, деморализованных и разобщенных. Повторить мобилизацию оппозиции, которая произошла во время борьбы петербуржцев против "Кукурузины". Умеренные, напротив, будут стараться движение "деполитизировать" и ограничить лишь одним конкретным вопросом защиты музея. Их ставка — расширение базы движения за счет тех, кто пока не готов открыто выступить против Кремля и РПЦ, требовать отмены репрессивных законов, защищать преследуемых за акции протеста.
Главная слабость позиции умеренных в том, что реализовать их тактическую концепцию им будет активно мешать "вся прокремлевская рать". Она будет атаковать движение за Исаакий как очередные происки пятой колонны национал-предателей. Именно лоялисты-охранители не дадут движению деполитизироваться. Однако если у умеренных и радикалов хватит ума не отмежеваться сразу друг от друга, движение сможет обрести поступательную динамику.
Встанет в движении и еще один весьма болезненный вопрос. Умеренные не только "не против Путина, а всего лишь за сохранение музея". Они еще и "не против религии как таковой, а просто против чрезмерных аппетитов церковных иерархов". Они будут стремиться исключить из повестки защиту права на атеистическую критику религии, а от самих атеистов требовать от такой критики воздержаться. Дабы не отталкивать "цивилизованных верующих". Тех верующих, которые выступают против средневекового мракобесия, за светское государство, разделяют демократические ценности.
Между тем именно атеисты являются наиболее принципиальными и последовательными противниками идеологической монополии церкви. Вытеснение на информационную периферию спора между носителями религиозного и атеистического мировоззрений как раз и позволило РПЦ непомерно расширить свой контроль над обществом. По тоталитарному характеру и своей организационной структуры, и своего вероучения она мало отличается от большевистской партии. Поэтому, оттеснив в гетто внешних оппонентов, она неизбежно задавит и внутренних вольнодумцев. Так что "прогрессивные православные" должны быть заинтересованы в поддержании открытой и свободной дискуссии с атеистами.
Защищать светское государство, свободу совести невозможно, обходя вопрос о праве отвергнуть религию вообще. Недоговоренности всегда обрекают на слабую позицию. Движение за Исаакий только тогда сможет разбудить пребывающее в спячке общество, если открыто заявит, что РПЦ является его противником. Что это реакционная и крайне вредная структура не только потому, что она срослась с государством и погрязла в корысти. И не только потому, что она стремится к идеологической монополии. Но еще и потому, что сама ее идеология крайне реакционна. Что это идеология "Домостроя" и имперства, тюрьмы и цензуры, идеология, освящающая и государственное, и семейное насилие как норму отношений между людьми. И в этом движении должен явственно звучать голос атеистических критиков религии и церкви.
В подоплеке происходящей борьбы — противостояние идеологий защищаемого церковниками традиционализма и светского рационалистического гуманизма. Попытки не заметить, затушевать эту глубинную идеологическую суть конфликта вряд ли облегчат "прогрессивным верующим" правильный выбор собственной позиции.
! Орфография и стилистика автора сохранены
