Итак, в 2015-м году Николай Буров рассорился местным руководством РПЦ, особенно с Александром Пелиным, настоятелем Сампсониевского собора, а по ходу дела еще и с ключарем Исаакиевского - Серафимом. Началась война: Буров пригрозил брать арендную плату с церковных лавок и вставлял еще какие-то палки в колёса. РПЦ тоже чем-то отвечала. Но все их дрязги померкли по сравнению с письмом Варсонофия к руководству города в июле 2015-го с требованием передать церкви Исаакиевский собор и Спас на Крови. На основании того самого закона о передаче релегиозных объектов. Депутаты ЗакСа во главе со справедливцем Максимом Резником стали бить в набат и требовать проведения референдума. Мединский поддержал оппозицию и предложил собор не трогать.
Как теперь понятно, Варсонофию не внезапно эта мысль пришла в голову. Разговор об Исаакии зашел сразу после принятия достославного закона в 2010-м. Тут скорей ссора с Буровым была следствием наступления РПЦ, а не наоборот. Тем более, что договоренность о передаче Сампсониевского собора была достигнута уже давно и музей с ним расстался без особого шума и сожаления. То же и со Смольным. В обмен Буров получил два помещения в центре города. Более того, СПбГУ не возражал против передачи корпусов Смольного монастыря. Но Исаакий, Спас и Петропавловский собор для города знаковые точки и туристические кормушки. Тут, видимо, был заключен неофициальный договор "Что угодно, только не это".
Противники РПЦ тут же обвинили её в корысти, мол, хотят отобрать туристическую кассу. РПЦ сделала ответный ход - заявила, что она сделает собор бесплатным для всех, как и положено всякому храму.
Если бы этот пост писал Незыгарь, то он бы разобрался в интриге, поскольку знает, кто есть кто в РПЦ. Я могу сказать только, что без согласования с нашими светскими властями на самом верху РПЦ резких движений не делает. Все указания внутри церковной организации идут сверху вниз. Если такой запрос в муниципалитет поступил, значит, Варсонофию наверху сказали "можно писать, всё уже согласовано и одобрено". Хотя есть версия, что Варсонофий выступил по собственной инициативе для демонстрации своей власти и влияния. Тут должна быть конспирология и инсайды, а у меня их нет.
Полтавченко взял положеный тайм-аут, а потом Варсонофию отказал. Варсонофий дошел до Медведева. Но временная победа осталась за Буровым - с ним был продлен трудовой контракт, против чего возражали сторонники РПЦ, Варсонофий сменил мордовского ключаря Серафима на местного. В ответ было увеличено число служб в соборе. Но конфликт с Александром Пелиным продолжался. Буров обвинил его в торговле незаконным алкоголем в храме (какой-то кагор), Пелин в ответ инициировал кампанию с рассылкой спама, в котором утверждалось, что несчастного Мефистофеля с фасада дома на Лахтинской сбили по указанию Бурова, чтобы очернить РПЦ. Буров выставил в Исаакии извлеченный из подвалов маятник Фуко, намекнув на те времена, когда собор был местом атеистической пропаганды. Оба такие милые.
И вот теперь Полтавченко, по слухам, после личной беседы с патриархом Кириллом, сообщает на бегу, в коридоре, что вопрос решен. Георгий Полтавченко человек верующий, но он еще и осторожный хозяйственник, ему такие потрясения в виде народных волнений не нужны, он вообще старается не отсвечивать нигде. Мало ему было дурацкого моста Кадырова. А Исаакий, по уверениям Бурова, еще и вносит немалые деньги в казну города. Хотя я по-прежнему уверена, что город платит за реставрацию фасадов, как он платит за все реставрационные фасадные работы городских памятников вне зависимости от формы собственности. Так что в то, что он вот так взял и решил без подсказки, очень слабо верится.
А раз уж губернатор принял такое непопулярное решение, оно, во-первых, было согласовано, во-вторых, Кирилл что-то предложил взамен. Во всяком случае, Полтавченко упомянул, что собор будет полностью финансироваться церковью.
Оппозиция в лице Резника, Ковалева и Вишневского призывает выйти на митинг или еще как-то выразить свою волю. Но главные митинги сейчас происходят на change.org, так что там вся движуха.
Про то, кто кому на самом деле всё отдал, поговорим в третьей части.
! Орфография и стилистика автора сохранены
