Культуры, слагающие человечество, периодически выбирают различные главные ценности. Некоторые выбирают свободу. Другие - справедливость, гармонию, безопасность, жизнь. Это - рабские социумы. Потому, что нельзя быть немного рабом, можно быть рабом постоянно или временно. Пошлую поговорку про "немногобеременность" я опровергаю еще большей пошлостью - анекдотом про барышню, которая предложила хамоватому парню уступить ей место в автобусе, а на издевательский вопрос: а вы что - беременная? С вызовом ответила: Да! А на еще более глумливый вопрос: И давно?! - Да уже минут 40...
Древнееврейское право ограничивало долговое рабство 7 годами, и желающего продлить "социальную стабильность" было положено подвергать унизительной процедуре символического прибивания уха к дверному косяку. Античность знала массу примеров похищения свободных людей пиратами или продажи в рабство воинов побежденных армий, населения целых захваченных городов или мятежных областей. Но доблесть требовала бежать из рабства...
Кроме "рабских" социумов есть "социумы-заложники", от которых легко добиться нужных трансформаций, "проблематизируя" жизнь или ее уровень...
Когда проходят самые жесткие периоды в истории "рабских культур", то социум немедленно создает телеологическую мифологию, оправдывающую покорность и собственным тиранам, и завоевателям тем, что в итоге это дало возможность... (далее идет перечень ништяков).
Но культура, выбравшая свободу своим наивысшим приоритетом, исходит из необходимости очень многим жертвовать и очень многим рисковать. Полвека назад был рассказ итальянского фантаста об обществе, где установлена диктатура врачей, вся направленная на постоянный контроль за состоянием здоровья, где особая медицинская полиция требует от всех многократного измерения температуры и прямо на улицах проверяющая, надеты ли по случаю свежей погоды на прохожих теплые кальсоны. Советская цензура не разобралась, что это - злейшая антитоталитарная сатира, решив - сужу по предисловию - что это просто пародия на создаваемую тогда всепронизывающую бюрократию "буржуазного" "социального государства".
Общество, которое выбрало свободу наивысшей ценностью, может быть очень жестоким, и противоречить представлениям об "уравнительной справедливости" (пусть побежденный плачет, судьбу свою кляня). Оно может довольно серьезно ограничивать то, что называется "гражданские права". Например, прослушивание разговоров и интернет-коммуникаций и даже упрощенная юстиция не противоречат свободе. Они противоречат набору созданных институциональных гарантий от злоупотребления государства. Общество может свободно рискнуть тем, что эти гарантии временно ослабляются. Тут главное - возможность свободно, не подвергаясь запугиванию или пропагандистскому манипулированию, выбрать ограничение гарантий и свободно вернуться к ординарному состоянию.
Очень часто свободу гражданских действий подменяют "терпимостью" в условиях столь любимого просветителями позапозапрошлого века "умеренного деспотизма". Нет политических диспутов и трактатов, собраний и выборов - зато возможны экстравагантные моды, художественные эксперименты, отход от строгостей традиционной морали.
А теперь плавный переход к последствиям американо-английской интервенции в Ираке в 2003 году. В стране наступил кровавый хаос и разруха. Несколько лет она была на грани гражданской межконфессиональной войны. В результате угнетенное режимом национал-социалистической партии "Баас" шиитское большинство, проживающее на юге страны и в столице (всего 60%) получило религиозную свободу и возможность быть представленной в политической жизни Ирака адекватно свой численности. То же самое произошло с курдами Ирака (1/5). Эти две общины потеряли сотни тысяч жизней и получили свободу. Я полагаю, что их жертвы пропорционально уступили жертвам народов Польши и СССР во время Второй мировой войны и жертвам Германии - за ее освобождение от гитлеризма, жертвам Италии и Японии - за их возможность обрести демократию. Потеряло всё только привилегированная при Хусейне суннитская община, которая была таким же костяком правящей партии, госаппарата и силовых структур, при такой же небольшой численности в общем населении Ирака, как и сирийская алавитская община при династии Асадов.
Поэтому критикующие свержение Саддама Хусейна должны помнить, что оно дало свободу 80% иракцев. Отняв жизни, здоровье, безопасность и социальную стабильность. И еще надо учесть, что свобода необычайно важна не только для кучки современных либеральных наций, но и для некоторых вполне традиционалистских общин и народов. Без этого не понять ни почему ливийцы, купающиеся в почти дармовом бензине, пошли под пули карателей Каддафи, ни почему очень по-крестьянски сметливые украинцы не захотели от Путина газ за полцены и многомиллиардные кредиты, но тоже пошли под дубинки и пули...
К сожалению, очень многие журналисты, аналитики и эксперты, создающие для нас картину внешнего мира, по своей сути греческие "рабы-филологи", вызывавшие такое презрение у римлян.
! Орфография и стилистика автора сохранены
