Анатолий Вассерман, которого доверчивые российские телезрители чтут за гуру интеллектуализма, в очередной раз рассказал всем, что "Украина" — это от слова "окраина". Разумеется, российские СМИ бросились распространять годное для растопки великодержавного психоза "экспертное мнение". Проповедует невежда с кармашками и множество других глупостей, которые могли бы оставаться чем-то вроде смешных, безобидных штучек, дополняющих его фрикозный образ, если бы тиражирование украинофобских мифов не мобилизовало толпы добровольцев-наемников, создавших в Донбассе филиал преисподней.
Профессор Сорбонны, специалист по России Франсуаза Том, выступая не так давно в парижском Доме Европы, поделила европейскую украинофобию на "респектабельную" (когда какой-нибудь обозреватель пишет в Le Figaro, что без Украины Россия перестает быть империей и не сможет противодействовать гегемонии США) и "похабную", которая, по выражению мадам Том, "разливается по соцсетям" при поддержке путинских троллей. Примерно таким же образом российскую украинофобию стратифицирует эксперт по социальной философии, политолог Андрей Окара, разделяя феномен на "концептуальную ксенофобию" (система взглядов на украинство как на проект врагов России, имеющий целью расчленение "единой великой державы") и на "бытовую ксенофобию" (разговоры про "хохлов-салоедоов", стеб над украинским языком, злорадство по поводу экономических бед Киева и т.д.). Занятно, что и "высокая", и "низкая" украинофобия своим фундаментом имеют обыкновенное невежество, историческую безграмотность и некритичное, открытое к самой грубой дезинформации сознание. Вассерман, мечтающий сделать Одессу столицей Новороссии, — красноречивый пример подобного бескультурья. В своих многочисленных интервью и публикациях он апеллирует к трем основным историческим мифам, составляющим каркас российской "концептуальной" украинофобии. Рассмотрим их по отдельности.
Украина
Название "Украина", как бы того ни хотелось российским великодержавникам, вовсе не происходит от слова "окраина" и не обозначает некоего захолустья большой Московии (или Польши). Общеизвестно, что топоним "Украина" фигурирует на картах Генриха Анжуйского (XVI век), но также встречается он и в древнерусских летописях XII — XIII вв. Сопоставив староукраинский перевод Пересопницкого Евангелия (1561 г.) с евангельским текстом на других языках, историк Сергей Шелухин нашел окончательные доказательства в пользу того, что "Украина" произошла от праславянского *krajь *ukraj — край, кусок земли, территория. Отсюда украинское слово "країна" — страна. В упомянутом Евангелии, к примеру, говорится: "И ходил по всей украини Iорданской", то есть "по всей стране Иорданской". А король Стефан Баторий пишет об "Украине Руськой, Киевской, Волынской…". Чаще всего в официальных источниках для названия страны тогда употреблялось слово "Русь", а в общем употреблении бытовала "Украина". Поэтому правильно по нормам русского языка говорить "в Украине" (то есть "в стране", "в краю"), а не "на Украине".
Малороссия
С XVIII в. "Украину" используют меньше, зато все чаще прибегают к топониму "Малороссия", с помощью которого Российская Империя начинает навязывать украинцам уменьшительную, уничижительную (в сравнении с великороссами) самоидентификацию, образ "младшего брата", нуждающегося в опеке Москвы. Однако, это понятие, когда оно возникло, носило совсем другой смысл, который был со временем попросту подменен. Впервые понятие "Малороссия" упоминается в первой половине XIV века, в документах Константинопольского Патриархата, который разделяет церковные престолы на Micro Rosia (Малая Россия) и Megale Rosia (Великая Россия), но делается это не для указания на степень величия, а исходя из принятой в Греции пространственной системы, когда политическое тело, то есть матричная часть называлась Малой (например, Малая Греция), а ее колонии и новообразованные части Большой, Великой (Великая Греция). В первоначальном смысле слово "Малороссия" указывала на то, что Украина — старшая, матричная часть православной Руси, а Великороссия — это дочернее образование, собственно окраина, в которую церковные иерархи через Киев направляли в то время свет евангельского просвещения. Греческий смысл этих названий скоро забылся, и сталось так, что "малоросы" оказались политическим проектом претендующей на величие и верховенство Российской Империи. Начинали же свое существование понятия Малой и Великой Руси с прямо противоположным смыслом: Малая византийским духовенством мыслилась как главная, исконная, подлинная, а Великая как новообразованная, колониальная территория. Уже в XIX вв. понятию "малороссийство", ставшему через свою политико-семантическую мутацию для украинцев унизительным, было противопоставлено возрождающееся самостийное "украинство".
Переяславская рада
Третий исторический миф российской украинофобии гласит о том, как великороссы спасли малороссов от польских репрессий и с тех пор стали единым народом. Переяславская рада в учебниках преподносится как "воля украинского народа к объединению с Московским Царством". Разумеется, никакой такой волей она не была, как не была она и договором о вхождении Украины в состав России. Переяславский договор мыслился и оформлялся в качестве равноправного военно-политического союза равных субъектов международного права. Богдан Хмельницкий рассматривал присягу русскому царю как временный договор, который впоследствии должен быть расторгнут, чтобы создать затем независимую Украинскую державу — этому есть множество подтверждений, несмотря на утерю "Статей Б. Хмельницкого". Как известно, в Киеве многие считали позицию казачьего лидера наивной и отказались подписывать присягу. И они были правы, поскольку Московия воспользовалась ситуацией для захвата Украины. В итоге Переяславской рады началось падение Польши и историческое возвеличивание Московии. Нынешнее отношение поляков и "великороссов" к Майдану говорит само за себя и говорит об исторической ошибке Хмельницкого. В Московии же, как явствует из российской "Летописи о многих мятежах" (ок. 1655 г.), изначально рассматривали союз с Украиной как счастливый случай "попленить": с Божьей помощью "Царь попленил Литву, Белую Русь и Малую Русь". В благообразных церковных записках, а позднее в советской историографии, "попленение" заменили на "воссоединение". Тем не менее отношение к союзу с Украиной как конфедеративному сохранялось в Империи вплоть до Петра I, когда фатальные обстоятельства, политические интриги и жестокие репрессии подтолкнули гетмана Мазепу к союзу со шведами. А России в результате крушения Мазепы и Орлика представился шанс попленить Украину пуще прежнего.
Знает ли что-либо из вышеописанных незамысловатых фактов Анатолий Вассерман, инженер-теплофизик, звезда телевикторин, сторонник смертной казни, сталинист (по собственному признанию), девственник (тоже по собственному признанию), а ныне кандидат в Госдуму РФ? Если и знает, то предпочитает говорить о другом. Многим было интересно, что он носит в многочисленных карманах своей жилетки? Вероятно, ничего, пустоту — пустомыслие, пустой треп, пустой образ, пустую ненависть. Переиначивая известный рекламный слоган, скажу: иногда лучше заниматься сексом, чем говорить. Если Вассермана на волне его активного украинофобского популизма выберут в Госдуму, то шанс на потерю девственности у "всезнайки" российского телевидения, несомненно, увеличится, поскольку пустозвонство в его карманах сменится на вполне приличный доход. Впрочем, от украинофобии это его не вылечит — слишком поздно.
