В эти дни 110 лет назад в Российской империи происходило три важнейших события одновременно. На фоне всеобщей политической стачки произошел так любимый нашими отечественными политологами "раскол элит". "Системные либералы" в лице графа Витте и та часть придворных, которая была убеждена, что лучший способ уничтожить явление (в данном случае — стремление к либеральному конституционализму) — это его возглавить, предъявила ультиматум государю-императору будущему святому страстотерпцу Николаю Александровичу, по старинке еще полагавшему, что для уничтожения явления его нужно просто уничтожить. Суть ультиматума — принятие российского варианта британской Великой Хартии вольностей или установление того, что советские историки называли монархо-фашизмом. Но мягкий по натуре царь решил объединить полярные варианты (о чем тогда еще знали немногие).
Итак, принято решение - "незыблемые начала гражданских свобод" и трансформация законосовещательной Думы в почтизаконодательный орган будут даны императорским указом, а не резолюцией "Быть по сему. Николай" на верноподданейшем докладе Витте, как планировали ранее.
Таким образом, в Российской империи легализуется публичная политика и гражданское общество. Да, авторы затеи думали, что получив тактическую передышку, они затем возьмут стратегический реванш — выхолостят обязательства по парламентаризму (что и произошло при введении императорскими указами в апреле 1906 года "Основных законов" — государь, как и его предки, очень не любил гадкое революционное французское слово "конституция", и придворные придумали эвфемизм, который прижился), восстановят цензуру, научатся манипулировать выборами (по признанию современников, самые грязные методы манипуляций со стороны властей, проще, полиции, были при выборах Думы в 1912 году, которая царя и свергла). Но они проиграли метастратегически — само наличие публичной политики, легальных партий и профсоюзов, обсуждения их программ и бюджета, парламентские запросы и дебаты необратимо разрушало самодержавие, которое могло быть либо сакральным, либо никаким. Это как события 1989-91 годов — либо советская многопартийная демократия, либо КПСС и КГБ.
Одновременно либерально-западническая дворянская интеллигенция учреждала Конституционно-демократическую партию, которую вскоре из предвыборных соображений переименовали в "Партию народной свободы". Создатели новой партии понимали, что парламентские выборы неизбежны, и что этим будет наконец выполнено то, что уже сорок лет в России уклончиво называли "завершить здание [либеральных реформ и учреждения земства]", а именно создание представительной власти. Но они жили иллюзией, что напуганный монарх, точно также, как и его западноевропейские собратья, легализовав парламент, уступит ему законотворчество, а партийным министрам передаст изрядную часть исполнительной власти. Пример Бисмарка, открыто плевавшего на конституционно правомочные требования прусского парламента, их ничему не научил. Они готовились законно брать власть над империей.
Вторая иллюзия их была куда большей — они полагали, что одним принятием законов, подкрепленным мирной поддержкой гражданского общества, они смогут ненасильственно и управляемо, двигаясь по пути социальных компромиссов, ликвидировать в России феодализм. У французских либеральных дворян 1789-91 годов были те же иллюзии.
В общем, кадетская партия была очень похожа на движение "Демократическая Россия", только из которого не ушел Ельцин и в котором был бы нынешний Ходорковский и те прекраснодушные либеральные интеллектуалы, что пошли 4 года назад за Михаилом Прохоровым.
Но одновременно в Российской империи возник (точнее, был поддержан властью и почти тайно обильно проспонсирован) протофашизм. Я имею в виду черносотенное движение (легендарными своими духовными предками они считали сто иноков-чернецов, пошедших биться на Куликово поле). Еще его называли "истинно-русскими людьми". Это было движение, численно пропорционально равное КПСС 80-х, а идеологически - смесь группы Энтео и "Антимайдана" с "Русским маршем" десятилетней давности. Практика у них была, как у гитлеровских штурмовиков, и те же таргеты — левые, либералы и евреи, евреи, евреи... А теория — ликвидация либерализма и бюрократизма, когда царь становится "фюрером" и непосредственно руководит нацией, без "средостения" [аристократическо-бюрократической перегородки] между православным народом и православным государем... Православный государь, не дрогнув, надел почетный знак "Союза Русского народа".
"Черная сотня" немедленно создала дружины и начала волну антиеврейских и антиинтеллигентских погромов в десятках городах. Особенно страшными погромы были в Киеве и Одессе. И это было воспринято как объявление монархией гражданской войны обществу. С этого момента российское гражданское общество морально легитимировало революционный террор — как ответ на фашистский террор со стороны власти. Восстание на Пресне в декабре 1905 года было совершено дружинами, созданными и вооруженными для противодействия угрозе гипотетического погрома в Москве.
И еще несколько ключевых моментов истории в эти последние дни октября.
1917 год. Ленин и Троцкий окончательно договорились о том, как будет совершен переворот — ленинское предложение о волнах вооруженных протестных выступлений отброшено в пользу мгновенных операций "спецназа" (лучше всего это описано у Курцио Малапарте).
1929 год. "Черный вторник" на Нью-Йоркской бирже быстро разрастается в грандиозный всезападный финансовый и экономический кризис, перерастающий в Великую депрессию 1929-39 годов. Это становится таким же политэкономическим самоубийством классического либерализма, как Первая Мировая война становится самоубийством прогрессистского гуманизма. Крах либерализма не просто открывает двери к власти фашизму и социал-демократам, он добивает бухаринскую политику "классового мира" в СССР. Идеи бухаринистов о способности капитализма к саморегулированию и, тем самым, защите от наиболее разрушительных последствий циклических кризисов, опровергнуты самой жизнью. Теоретический крах бухаринистов освобождает от обвинений в левачестве философов, считающих, что развитие может идти только революционными "диалектическими скачками". Поскольку по "марксистско-ленинским" положениям экономический кризис капитализма неизбежно вызывает империалистическую войну, то левые теоретики поддерживают мобилизационные планы Сталина, включая самые хищнические формы коллективизации и милитаризации. Ведь по всем теориям война стала неизбежной, а СССР - просто очевидная цель буржуазных милитаристов. Поэтому единственным путем спасения от захвата и порабощения видится интенсивный промышленный и военный рост, а также фактическое возвращение крепостного права и гигантских рабских строек. Естественным следствием этих мер становяться Голодомор и Большой террор.
1950 год. Мао и Сталин решил развязать первую горячую войну в рамках Холодной. Китайские "добровольческие" (нет, они честно хотели воевать, воевать, воевать) дивизии должны были вторгнуться в северные районы Кореи, куда панически бежали остатки северокорейских частей, так триумфально начавшие в июне марш на Сеул. Воздушное прикрытие китайцам должны были оказать советские летчики, потому что шансов устоять перед американскими у китайцев не было никаких. Через полгода победитель Японии — генерал Макартур, вторично потерявший Сеул, публично поставит вопрос об атомной бомбе. И будет тут же оправлен в отставку, ибо "война слишком важное дело, чтобы поручать ее генералам". В Белом доме помнили роковую ошибку кайзера, позволившего Гинденбургу и Людендорфу дать отмашку на неограниченную подводную войну, что вовлекло Соединенные Штаты в ряды противников Второго рейха.
1956 год. Израильские войска подготовились к наступлению на Синае. За это французы якобы обещали поделиться атомным секретом и обещание выполнили. Атака генерала Даяна должна была дать возможность Великобритании и Франции оккупировать захваченную Насером в июле Зону Суэцкого канала. Итогом стал неформальный советско-американский антиколониальный фронт, который привел к уходу старых колониальных держав из Азии и Африки. Необычайный всплеск арабского национализма и превращение Египта в лидера арабской нации. И еще - эта авантюра стала ударом ножа в спину восставшим в Будапеште. Америка, Англия и Франция перессорились в тот исключительный для хода Холодной войны момент, когда Венгерская народная антикоммунистическая революция уже побеждала.
1962 год. СССР согласился на вывод ядерных ракет средней дальности с Кубы. Номенклатура вздохнула с облегчением - ей совсем не улыбалась замена страха перед сталинскими опричниками на страх перед Атомным Армагеддоном.
1973 год. СССР согласился на челночную дипломатию госсекретаря Генри Киссинджера для урегулирования Ближневосточного кризиса. Шок от готовности партнера по разрядке напряженности Ричарда Никсона ответить ракетно-ядерным ударом на полуусловную угрозу отправить советские войска для защиты Дамаска и Каира от израильского наступления был слишком силен. Путь "разруливает" Киссинджер, решили в Кремле — и начался бесславный и все ускоряющийся уход советской дипломатии с Ближнего Востока.
1988 год. Прогрессивная общественность встречает яростной критикой опубликованную схему созыва Съезда народных депутатов СССР — слишком он напоминает "земский собор" своим квотированным представительством от общественных организаций. Но Горбачеву нужен иной — внепартийный источник легитимности. А уговорить Политбюро на появление фактически многопартийного парламента, в котором наверняка будет оппозиция, включая антикоммунистов, можно было только гарантией прочного большинства, контролируемого ЦК КПСС. Горбачев не хотел повторить ошибку своего исторического предшественника Николая II, никогда не имевшего прочного большинства в Думе. Но он потерял на Съезде большинство не "слева", но "справа" - не от демократов, но от сторонников коммуно-имперского реванша.
Победившие Горбачева демократы довольно быстро поняли, что вместо рискованной затеи со всенародно избираемым в разгар кризиса революционной власти Учредительным собранием, куда проще создать пятипалатное Конституционное совещание. А потом, после пятилетки "общественного согласия", кроме купленной-перекупленной, насквозь лоббистской Думы, нужен прилично выглядящий орган, представляющий гражданское общество. Так появилась Общественная палата в ее первых вариантах.
! Орфография и стилистика автора сохранены
