Игорь Яковенко в статье "Эффект кота на театральной сцене", комментируя наделавшее шуму стихотворение Юнны Мориц "Гуманитарий", назвал изобретенный ею неологизм "зловрейство" антисемитским.
Поэтесса оскорбилась таким наветом и под заметкой Яковенко на его сайте поместила свой отзыв:
Во-первых, "Гуманитарий" Юнны Мориц — это не поэма, а стихотворение, Вы его, безусловно не читали, а питаетесь слухами, делая из них "выводы". То, что Вы здесь называете "антисемитскими неологизмами" — это одно-единственное слово "зловрейство", мой неологизм, возникший из соединения двух слов "злобно врать", чем Вы здесь и занимаетесь. Неологизм этот грамматически родствен словам "злодейство", "фарисейство", "казначейство". Вы занимаетесь "зловрейством" — злобно врёте, наравне со всеми, кто визжит и вопит, что это — "антисемитские неологизмы"!
Юнна Мориц.
Мне кажется, что самое верная трактовка — эта та, о которой подумалось сразу по ознакомлении с неологизмом. Не случайно, как признает сама поэтесса, не один Яковенко воспринял этот неологизм как антисемитский.
Но давайте посмотрим, мог ли такой смысл в принципе, исходя из закона построения фразы, "грамматически", быть заложен в неологизм "зловрейство", или это сейчас, задним числом притягивается за уши? "Жалкий лепет оправданья…"
Вот интересующая нас строфа:
Злобно врущее зловрейство, хамской наглости привычки,
Злобно врущее злорадство, отвратительный нахрап –
Нынче звать "гуманитарий"!.. Я беру его в кавычки,
Он — холуй на побегушках, жалкий трус, презренный раб.
Итак, зловрейство, утверждает Юнна Мориц, означает "злобно врущие". Допустим. Именно поэтому Юнна Петровна разместила их в одной строке друг за другом, дважды, получается, повторив одно и то же: "Злобно врущее зловрейство". Она хочет убедить нас, что профессиональный многолетний литератор мог допустить такую тавтологию?
Далее. Если "зловрейство" происходит от "зло врать" (странное само по себе выражение), то нужно говорить "зловрайство" или "зловральство". Со "зловрейством" хоть "зло врать", хоть не очень зло, никак не рифмуется.
Не могу не отозваться на еще одну строчку в стихотворении, а именно — "Человечество России не бомбит чужих небес". Она означает, что нельзя верить глазам своим. Если же все-таки на минуточку приоткрыть их и заметить — тоже всего на минуточку — бомбежки Сирии, то очевидно, это дело рук не "Человечества России", а именно вот этих "зловрейских" "Гуманитариев", к которым относится и В.В. Путин, отдавший приказ о бомбежках?
Впрочем, мне уже приходилось писать о своем подозрении, что Путин на самом деле агент Госдепа, этакий Штирлиц, проникший на высшую государственную должность России с целью полного ее развала.
В чем он немало преуспел.
И вишенкой на торт. Из поста Аркадия Красильщикова узнал, что Юнна Петровна, оказывается, вовсе и не Петровна, а Пинхусовна. Сначала даже подумал — поклеп русофоба, но заглянул в Википедию — таки Пинхусовна! (Посыпаю голову пеплом и признаюсь в своем невежестве). И родилась — черным по белому написано — "в Киеве в еврейской семье".
Воистину, нет более страстного антисемита, чем еврей-антисемит.
Возвращаясь к стихотворению, замечу: в любом случае, какой бы смысл изначально Юнна Пинхусовна ни вкладывала в неологизм "зловрейство", именно так, как его понял Яковенко, я и многие другие, его поймут и "заинтересованные лица", на радость которым поэтесса изобрела это в буквальном смысле новое слово в литературе. И поднимут его на щит, и будут размахивать им, радостно потирая руки: "Ну вот, видите, если сами евреи так о себе говорят…"
