МОСКВА, 12 июня, РИА ФедералПресс. Президент России Владимир Путин заявил, что идеалы патриотизма в стране "настолько глубоки и сильны, что никому никогда не удавалось и не удастся перекодировать Россию, переделать под свои форматы".
Такое мнение он высказал на церемонии вручения госпремий 2014 года.
"Нас невозможно отлучить, оторвать, изолировать от родных корней и истоков", – приводит ТАСС слова президента.
Если бы эти слова произнёс невежественный националист-популист, они заслуживали бы только издёвки, что и сделали в отклик многие либеральные обозреватели. Но в устах Путина они выдают значительно более глубокую интригу. И они обречены быть не просто ещё одним манифестом позднего путинизма, ещё одним кирпичиком в стену государственного мифа о русофобии Запада, они развивают этот миф в довольно подлом направлении. Ибо они очевидно, хоть и скрытно противопоставляют этнических русских другим народам Российской Федерации. И если бы дело обстояло иначе, я бы не тратил на это высказывание ни своего времени, ни времени своих читателей.
Прежде всего, отметим, что социокультурной перекодировке в Российской Федерации подвергаются все этносы, кроме русских – путём последовательной русификации. Начиная с единственного государственного языка, с законодательного запрета на иную, не кириллическую графику для остальных национальных письменностей, перелицовывания всех имён на русский формат: имя, отчество в русской форме и русифицированная форма фамилии. Затем идёт единый образовательный стандарт, особенно унифицированные исторические, обществоведческие и литературоведческие учебники. История вновь подаётся как телеологически (целеполаганием) оправданное строительство русского централизованного государства. Другими словами, русской самодержавной империи. Вы можете себе представить празднование 600-летия добровольного вхождения Бургундии в состав Франции? Или 700-летие добровольного вхождения туда же Лангедока (по итогам альбигойских походов)? А годовщины вассальных и союзных договоров между московскими великими князьями и царями, петербургскими императорами – и владетельными князьями и монархами окрестных племён и стран именно так и отмечаются.
На возражение, что вот в США и Канаде всех также постепенно "перекодируют" в либерально-протестантском духе, ответ прост – едущие и бегущие в Северную Америку именно этого перекодирования и хотят. Это добровольный выбор – любой защитник уникального своего этнического кода может повторить из Америки путь своих предков в обратном направлении.
В Российскую империю не бежал почти никто – кроме немцев-колонистов при матушке Екатерине и французских аристократов – при ней же. К остальным, даже к евреям, Российская империя "прибежала сама".
Дополнительно необходимо отметить, что в России украинцам и белорусам доказывают, что они – часть русского этноса, а не диаспора соседних наций. Что очень многих из них успешно "перекодирует" – вплоть до тяги к поглощению родного этноса Великой Россией, и даже посильного служения этой цели. Советским евреям, кстати, тоже долго внушали, что они "советские люди еврейской национальности" – национальную гордость и идентичность вернул июнь 1967 года.
Теперь о кодах русского народа.
Я убеждён, что "перекодировать" народ великой культуры невозможно. Можно только "перевернуть" культуры, сделав "дневной" её "ночную" сторону.
Нам потому кажутся пародией на путинизм такие шедевры 50-80 годов, как "Незнайка на Луне" Носова, "Хищные вещи века" Стругацких, "Каин XVIII”, экранизации "Трёх толстяков" Олеши и "Джельсомино в стране лжецов" Джанни Родари (фильм назван "Волшебный голос Джельсомино"), что они показали "ночную сторону" советской жизни, уже готовящуюся к авторитарному и клерикальному рыночному строю. Тогда "советский фашизм" уже сложился, оставалось воображением добавить в него рыночные отношения, дикую тягу к собственности "голодного" советского мещанства.
"Дракон" Шварца тоже не памфлет о ресталинизации. Это памфлет об угрозе неофашистского реванша в том случае, если западные державы будут опираться на консервативные тенденции в Германии и Италии. Когда Шварц его писал (1942-44) – не только о ресталинизации, но и о десталинизации нельзя было и мечтать. Но он описывал окружающую его среду эвакуированных из России чиновников и литераторов – и оказался гиперпровидцем.
Говоря о прочности социокультурной матрицы народа, я часто привожу пример с евреями. После всех пертурбаций в течение 19 веков, вернувшиеся (по официальной мифологии, а так, конечно, приплывшие) в Святую Землю европейские евреи восстановили ситуацию доримского периода: сперва жёсткая борьба между сторонниками восстановления страны – сионистами и сторонниками интеграции в окружающую высокую цивилизацию – тогда это были эллинизаторы, потом стали европеисты-ассимиляторы; а затем борьба секулярной военной аристократии и религиозных ортодоксов, с духовным фундаментом нации в виде крестьян-коммунаров, осваивающих пустыню (эссеи – тогда и киббуцники – потом).
Строго говоря, русский, а перед этим – древнерусский, народ "перекодировали" несколько раз.
Каган Владимир Киевский навязал ему греко-еврейскую религию. Потом при Орде его превратили в подданных деспотии восточного типа, потом сделали импереобразующим, живущим в ожидании конца света. Затем – подданными вестернизированной империи с франкоязычной элитой. Затем – строителями коммунизма, навязав проект глобальной мессианской державы.
Его истоки и корни были уничтожены сталинской коллективизацией и сталинским уничтожением духовенства, аристократии и интеллигенции. Последняя "кодировка" пришлась на брежневский период – эпоху взрывной урбанизации, потребительского и патерналистского тоталитаризма, сыгравшую наиболее морально-разрушительный характер. Поскольку никогда ещё в русской истории целое поколение не жило в условиях, когда борьба за выживание сменилось борьбой за подачки, а общественная жизнь была предельна фальшива.
Но было и позитивное кодирование. Мы до сих пор живём в условиях "перекодировки" реформ государя Александра Николаевича – создавшего модель рыночного самодержавия протогражданского общества. Как Путин создал модель рыночного сталинизма. А в интеллектуальной сфере в России продолжается работа "кодировки" эпохи позднего Николая Павловича – борьба "европеизаторов" и сторонников "особого пути".
Когда Горбачев и Ельцин начали либеральные реформы, исторически почти мгновенно – с осени 1986 по осень 1992 года общество прошло путь, который до этого оно походило с 1856 по 1916-й.
Но на самом деле – это культура "перевернулась" той стороной, что с 1918 считалась "ночной", а тут её "выпустили в свет".
Поэтому, когда Путин пугает "перекодировкой", он на самом деле пугается расколдовывания русского народа от чар сталинской – неовизантийской и неоопричной модели.
Приведённые же мною примеры, надеюсь, убедили, как сложно полностью перекодировать культуру, привив ей изначально чуждые свойства.
