Требования федерализации – новый конек, которого пытается оседлать часть оппозиции. Голоса за расширение полномочий регионов звучат в Сибири, Кубани и Калининграде. Власти реагируют радикально: марши срываются, организаторы и журналисты задерживаются, суды назначают штрафы. Так в Сибири, в августе, силовики устроили облаву на актив Национал-большевисткой платформы, а ее новосибирского координатора Алексея Баранова оштрафовали. В Новороссийске помещена под стражу левая оппозиционерка Дарья Полюдова, а недавно в Москве – журналист Дмитрий Шипилов. Одновременно, как ни странно, Кремль не стесняется в оказании помощи, от политической до вооруженной, адептам федерализации Украины – пророссийским сепаратистам Донбасса.
Одни из федералистов это НБ-Платформа, образованная людьми, порвавшим с партией Другая Россия. Их новосибирский несостоявшийся Марш за федерализацию Сибири наделал много шума. Одним из участников событий был красноярский оппозиционер Андрей Рыбас, в прошлом член НБП. Он рассказывает, почему федерализация это актуально, чем отличны сибиряки от жителей центра, и в каком состоянии находится оппозиция Сибири, представители которой пытаются освоить такую повестку. Напоминаем – в октябре силы оппозиции вновь продолжат федералистские акции.
– Вы участник создания новой политической силы – НБ-Платформы, которая наделала много шума прямой пропагандой федерализации. Какова ваша политическая биография до прихода в это движение?
– Биография складывалась из нескольких фрагментов. Начиналось все в далеком 2003 году. Признаюсь, в тот период было небольшое увлечение путинизмом. Уходили лихие девяностые, их сменяла новая эпоха, были надежды, что сильная власть поможет изменить ход политического процесса и благотворно скажется на ситуации в стране. В студенческие годы был опыт общения с представителями набирающей силу "Единой России": профком, небольшие акции тематического содержания. В принципе, ничего серьезного. Впоследствии, по ряду факторов, я от таких убеждений отошел, а с бывшими ЕдРо-шными коллегами перестал взаимодействовать.
До 2006 я оставался вне политики, хотя вектор интересов сдвинулся в сторону радикальных идеологий, может быть даже фашистских, пока в Красноярске не познакомился с Андреем Сковородниковым, лидером местного НБП. Заинтересовала программа партии, а конкретном - ее "заделом" касательно идей социальной справедливости, что для меня всегда было актуальным. Видя целесообразным свою деятельность в среде НБП, я старался применить свои знания и умения по мере возможности. Около двух лет активно симпатизировал лимоновцам, несмотря на эпатаж и кажущуюся интеллектуальную и духовую безграмотность многих из них. К слову, в оппозиции интеллектуальное меньшинство всегда остается в тени, а масса неадекватов невротического типа делает погоду. От лимоновцев я потом отошел; если структура не меняется – она костенеет, в ней остаются старые кадры, политические идеи превращаются в догмы; состав превращается в сборище маразматиков, занятых распилом бюджетных средств, не способных принимать взвешенные решения.
– В каком состоянии ныне находится оппозиция вашего региона – Красноярска, и шире – самой Сибири?
– До съезда НБ-платформы я практически не участвовал в политике. Разве, на волне усиления националистических настроений ходил на Русские марши, контактировал с людьми из движения "Сопротивление" и прочих внесистемщиков. В принципе, у них есть масса здравых идей, но исполнение оставляет желать лучшего. Они не понимают, что проблему нужно решать системно, а не пытаться сгладить последствия, как ДПНИ; это разочаровывает.
Наблюдая за ходом политического процесса в Красноярске, констатирую: мы не имеем альтернативы провластным партиям и партиям, которые заняли свою нишу на политическом олимпе. Таким как КПРФ, ЛДПР, "Справедливая Россия", "Патриоты России" и прочим прикормленным. У нас нет вменяемой оппозиции: царит потребление идей, спущенных сверху, и использование штампов. Так националисты разных мастей одновременно числятся и под "Реструктом", и за "Сопротивлением", не являясь чем-то самим по себе.
Это же касается и блоков либералов, и левых коммунистов. Отделение "Солидарности" де-факто вымерло, как и Союз коммунистической молодежи, а левые крутятся вокруг ЛКСМ или системного НОД. "Белоленточный" протест сошел. Корректная характеристика оппозиции: пребывание в состоянии аморфности и неопределенности. Инициативы и яркие люди гасятся, власть имеют только те, что заняли свою нишу и доступ к ресурсу, административному и финансовому. Принципиального отличия красноярской оппозиции от оппозиции сибирских регионов, как Томск, Новосибирск, Иркутск, нет.
Если наша политтусовка не предпримет серьезных шагов к изменению своего состояния, начиная с кадровой политики и заканчивая принятием идеологии собственного производства, привитой на свежую почву – грядет беспросветное прозябание колониального типа, где по штату будут назначаться иерархи свыше. На этом фоне из последних событий я могу только отметить августовскую попытку НБ-Платформы заявить о себе предложением федерализации, предложением альтернативы сложившемуся в оппозиции положению. Безусловно, попытка смелая, которая могла быть реализована весьма широко.
– О федерализации Сибири: мотивы, цели и исполнение, – мы еще поговорим. Есть информация, что ваши ультраправые активно вписались в войну за толи федеративную толи сепаратную Новороссию?
– Существует определенный неофициальный заказ и идет вербовка. Поток, порядка сотни человек, красноярских националистов в ряды ДНР и ЛНР, – инициатива властей и попытка избавить город от маргинальных элементов. Учитывая, что националисты в большинстве своем не очень материально обеспеченные, для них появилась возможность социального лифта, а у властей – парового клапана. Убрать элементы, которые мешают фактом существования, – ход оправданный и заранее срежиссированный. Пока существует военный конфликт в Украине, и затрагиваются интересы групп, властных и нет, подобные меры будут применяться. Из неофициальных источников – этим занимается партия "Родина": матпомощь и координация добровольцев до места прибытия в зону боев.
– В чем смысл заявлять о федерализации Сибири? Федерализация – понятие растяжимое. Вот есть де-факто неконтролируемая Чечня, с ее кадыровским "Аллах дает бюджеты", и другие кавказские республики на дотациях. Еще федерализация – синоним контролируемого сепаратизма, как в Донбассе.
– Причина желания федерализации – уровень жизни. Из региона крайне нерационально выкачивается огромное количество ресурсов – золото, уран, уголь, нефть. Если бы у нас на дальних рубежах не было мощных держав – КНР, Япония, если бы обстановка в Средней Азии позволяла избегать силового напряжения, то Сибирь могла бы существовать автономно. Для этого есть все – ресурсы, пахотные земли, развитая промышленность, необходимый минимум трудового населения. Мне кажется странным, что руководство нашей страны не озабочено уровнем жизни сибиряков и не понимает, что регион невозможно использовать до бесконечности как сырьевой придаток. Ресурсы рано или поздно кончатся, а люди терпят до поры до времени, а если паровой клапан сорвет – грядет необратимый процесс. Нужен пересмотр всей кадровой политики: относиться к сибирякам по-человечески, и взращивать инструменты гражданского общества. Должны быть субсидии для ряда отраслей, помощь бизнесу, развитие регионов – то, что возможно при федерализации. Что статусы регионов Сибири надо пересматривать – вопрос давно созревший и критически важный.
Вопрос федерализации – попытка обратить внимание на ключевые проблемы региона, которые требуют безотлагательного решения. Без развития Сибири невозможно развитие России.
– Если говорить о кровавых бунтах, у всех перед глазами пример контролируемого федерализма в Донбассе.
– Безусловно, существует мощный информационный накал вокруг ДНР, так как Кремлю нужен облик врага в виде кошмарного киевского режима, с "мутантами - правосеками, которые едят славянских младенцев". ДНР – образование не совсем естественное, называть его федеративным государством некорректно, но оно есть. И все же опыт ДНР можно транспортировать на нашу почву, изучив и понизив число бесцельных жертв и растраченных финансов. Но речи об отделении Сибири от России – глупости, и создают опасный прецедент. Я занимаю умеренную позицию, не сторонник радикальных мер, но и не сторонник плыть по течению и пускать все на самотек. Надо развиваться; если не будем заниматься эволюцией социума, то получим революцию, кровавый бунт и черт знает что в перспективе.
– Федеральные субъекты, как правило, отличаются от областных и краевых центральной России этнокультурой, хотя бы части жителей. В Сибири как?
– Сибирь отличается от европейской России особым менталитетом. Не будем забывать, сибиряк – этнотип, в котором к сожалению, широко присутствует маргинальный элемент: уголовники, политические ссыльные, переселенцы. Все накладывает отпечаток на человека. Сибиряк живет на громадной территории с суровыми условиями и плохой дорожной сетью. Постоянные трудности и одновременно под рукой огромные природные ресурсы. Консервативные элементы в сознании превалируют, несмотря на некоторые новомодные штампы. Люди советского воспитания составляют более высокий процент, нежели те, кто пошел дальше и смог оптимизироваться. Массы привыкли к жесткой руке и плановой политике, но при этом не терпят давления над собой. Если власть палку перегнет, то пар народного бунта захлестнет многие территории и выйдет из категории управляемых. Хаос и анархия возможны; но другое дело, что люди хотят жить, и жизнь на сибирских территориях предполагает некоторую культуру общения и взаимодействия, когда каждый человек старается держаться возле тех, кто ему близок или нужен.
– Первая акция НБ-Платформы в поддержку федерализации завершилась поднятием по тревоге правоохранителей ряда сибирских регионов и срывом Марша за федерализацию в Новосибирске. Плюс отклика у населения как-то не было.
– Новосибирск, это ключевой город и Сибири, и России, третий по населению в стране. Соответственно нужны меры для пресечения опасного прецедента для властей. С точки зрения целесообразности мне понятна их политика; но мне непонятен их страх перед шагом оппозиции, которая, имея ресурсы гораздо меньшие, чем аппарат подавления, старается показать альтернативу. Это гасится в зародыше.
Что до поддержки сибиряков: качество оппозиции зависит от уровня развития общества, мы имеем оппозицию, которую заслуживаем; и если хотим доводить федерализацию до уровня законопроектов, нам нужно делать соответствующие шаги. Все зависит от того, кто и какие меры примет, какая будет инициатива. Если тему федерализации перехватят маргиналы, безусловно, они натолкнутся на яростный отпор власти и их ждут судебные процессы, ломка судеб и нагнетание всеобщей истерии. Если это будет грамотная инициатива народных масс, подхваченная органами самоуправления, то может все удастся сгладить. Важно понять: не стоит путать разные вещи и собирать в одну кучу то, что не собирается. Если федерализация — маргинальное шествие с факелами и флагами: это одна картина, а если массовое движение снизу и грамотная работа с населением – диаметрально противоположная ситуация. Поставим точки андера – что есть федерализация, и каким образом она должна проходить.
Просто у многих перед глазами гражданская война на Украине; этот образ пугает. Люди привыкли верить клише, а не собственным глазам и ушам. Для меня нацболы, выступившие за федерализацию, это люди, действительно желающие своей земле лучшей доли. Массам же их преподносят как ярых сторонников Майдана или кровавого беспредела.
– Требующих федерализации, что ожидает в перспективе? Ряд федералистов уже брошены в тюрьмы, как активистка Полюдова и журналист Шипилов, взявший интервью у новосибирского художника Лоскутова, агитировавшего за марш.
– Сложно сказать, что ждет НБ-Платформу и сторонников федерализации Сибири. Мягкий сценарий: административные наказания, штрафы, – последние уже применены. Или показательный уголовный процесс: мол, смотрите, чего получили, на фоне медиа-вбросов. Все сложно, нужно смотреть за развитием ситуации и делать выводы, учиться на чужих ошибках и использовать позитивный опыт. Теоретически, если проект федерализации продвинется далеко, то будет пущен в ход весь административный ресурс подавления. Власть имущие хотят сохранить статус-кво при крайне нестабильной внешнеполитической обстановке, грозящей перерасти в мощный системный кризис.
