Прорыв: новое мышление
Прошло уже более 40 лет с момента появления в самиздате брошюры А.Д. Сахарова "Размышления о прогрессе, мирном существовании и интеллектуальной свободе". Статья явилась прологом — в условиях советского тоталитаризма — к новому мышлению, противостоящему вызовам следующего века. Вызовы эти уже после ухода академика из жизни были сформулированы международным ученым сообществом и фактически легли в основу таких программных документов ООН, как "Повестка дня на ХХI век" (1992 г.), "Задачи тысячелетия" (2000 г.) и др.
Многое из того, что хотел донести до сознания современников Андрей Дмитриевич, остается актуальным и по сей день. Он приветствовал любые договоренности между военными блоками, которые были бы направлены на ограничение гонки вооружений. Если в доядерную эпоху, отмечал он, война являлась продолжением политики военными средствами (по формуле Клаузевица), то термоядерная война явится средством всемирного самоубийства. Так называемый "паритет" между военными блоками является балансированием на грани катастрофы и чрезвычайно ненадежным средством достижения безопасного мира. Для обуздания реакционных режимов и предупреждения международной напряженности следует перейти к практике взаимопомощи в решении экономических, культурных и др. проблем, сдерживания внутреннего милитаризма и национализма. Только следование политике мирного существования, переговорный процесс и максимальная гласность могут способствовать преодолению пресловутой разобщенности.
"Человечество может безболезненно развиваться, — писал он, — только рассматривая себя в демографическом смысле как единое целое, как одна семья, без разделения на нации в каком-либо ином смысле, кроме истории и традиций". Национальный эгоизм ведет к колониальному угнетению, национализму и расизму. Будущее, считал он, за общечеловеческим подходом — "на любом другом пути, кроме все углубляющегося сосуществования и сотрудничества... со сглаживанием противоречий и взаимной помощью" человечество ожидает гибель.
Поддержав начатое Хрущевым преодоление сталинизма, ученый одним из первых указал на то, что для общества жизненно важно "всемерно ограничить влияние неосталинистов на нашу политическую жизнь". Любые проявления тоталитаризма, угроза интеллектуальной свободе направлены против независимости и ценности личности, самого смысла человеческого существования. В том же свете он рассматривал оболванивание общества дурманом массовой культуры, объясняя это намеренным или коммерчески обусловленным снижением интеллектуального уровня.
Академик предрекал, что после крушения бюрократического тоталитаризма утвердится курс на углубление мирного сосуществования, укрепление демократии и расширение экономических реформ, называя это самым оптимистическим вариантом событий. Говорил о необходимости многопартийной системы, отмечая, что правящая партия (имелась в виду КПСС) "по определенным причинам" "отказывается осуществлять руководство научно-демократическим методом, который является исторически необходимым". Призывал к работе над развитием концепции нового мирового порядка, в котором права человека играли бы ключевую роль.
Что же мы видим сегодня, в период путинской реакции на демократические преобразования начала 90-х? Новая "номенклатура" нуворишей и силовиков буквально насаждает имперское сознание, используя каналы ТВ, и цепляется за сохранение лживой сталинской историографии, видя в этом важнейшую линию обороны против демократической системы ценностей, единственно способной привести страну к полноценному экономическому развитию с ощутимым ростом уровня жизни.
Повестка дня на ХХI век
В статье "Мир через полвека", написанной в 1974 г. для журнала "Saturday Review", академик призвал преодолеть распад мира на антагонистические группировки, имеющие ядерное оружие, во имя общей защиты "человеческих прав, закона и свободы", ради социального прогресса, демократизации и укрепления "нравственного, духовного личного начала в человеке". Высказывал уверенность в том, что "человечество найдет разумное решение сложной задачи осуществления грандиозного, необходимого и неизбежного прогресса с сохранением человеческого в человеке и природного в природе".
К теме опасностей, заблуждений и драм сегодняшнего дня Сахаров вернулся в 1975 г. в статье "О стране и мире", опубликованной в Нью-Йорке в издательстве "Chronicle". Критикуя обе противостоявшие стороны, академик отмечал бессмысленность шпиономании, разобщенность демократических государств, архаичность закрытых границ.
В Нобелевской лекции "Мир, прогресс, права человека" 1975 г. он утверждал, что права человека, открытое общество являются единственным и прочным основанием "для подлинного и долговечного международного сотрудничества". Посмотрим, насколько выделенная в названии статьи триада нашла отражение в путинской России. Все три цели неразрывно связаны, нельзя достигнуть какой-либо одной из них, пренебрегая другими. Увы, придется констатировать регресс по всем направлениям.
Мир? Новая военная доктрина, о которой ниже, сохраняет ядерное противостояние со странами Запада, хотя де-факто наступила эпоха конвергенции в том смысле, в каком и понимал ее академик: плюралистическое сближение социалистической и капиталистической систем как кардинальное решение глобальных и внутренних проблем.
Прогресс? Коррумпированный режим сегодняшней России не способен на модернизацию по определению.
Права человека? За годы правления Путина страна превратилась в полицейское государство, где начисто отсутствует основной признак ответственной демократии: разделение властей на законодательную, исполнительную и судебную.
В письме своему коллеге физику д-ру Сиднею Дреллу (1982) А.Д. Сахаров поддержал его основной тезис: имея мощнейшее оружие массового поражения, нельзя планировать ядерную войну с целью выиграть, так же как нельзя "рассматривать ядерное оружие как средство сдерживания агрессии, осуществляемой с применением обычного оружия". Однако, по мнению автора письма, предложенный доктором критерий "надежного устрашения" несостоятелен, поскольку путь одностороннего повышения уровня безопасности (а именно тем же путем, отметим мы, продолжают идти сегодня США и Россия) ведет к дальнейшей эскалации — то есть в никуда.
Пару лет спустя польский фантаст Станислав Лем написал сатирический роман "Мир на Земле", в котором довел идею эскалации до абсурда: поскольку дальнейшее развитие оружия на планете становится невозможным, соперничающие страны выносят его на Луну, где военные машины выясняют между собой отношения, начисто выйдя из-под земного контроля. Но именно в качестве альтернативы абсурду и была выдвинута идея конвергенции.
На излете "холодной войны"
Перестройка поначалу привела к фактическому триумфу идей А.Д. Сахарова. Его требование ликвидации военного противостояния блоков вследствие разницы экономического уклада, социальной структуры общества и идеологии было де-факто выполнено. В статье "Неизбежность перестройки" (март 1988) он отмечал, что последней стадией болезни "развитого социализма" явилась эпоха застоя, куда привело как "отсутствие плюрализма в структуре власти, в экономике и идеологии", так и всесторонняя бюрократизация, при которой все нити управления концентрируются в руках людей, обладающих властью в силу должности и образующих особый социальный "бюрократический" слой при отсутствии контроля снизу.
По сей день актуален последний аккорд статьи: человечество выживет только на пути "глубоких геополитических, социально-экономических и идеологических изменений" в направлении конвергенции, "открытости общества, при достижении большего равновесия всех рас и народов не только юридически, но и в экономическом, культурном и социальном отношении. Нужно новое мышление человечества!".
Возникает вопрос: что из достигнутых наработок своеобразного тандема "Горбачев — Сахаров" осталось в идеологии нынешнего путинского режима? Практически ничего, недаром обыватель, наглотавшись по ТВ официальной пропаганды в исполнении Пушковых, Мединских, Рогозиных и прочих защитничков режима жуликов и воров, давным-давно проклял одного ("развалил Союз") и начисто забыл другого.
В своих последних интервью А.Д. Сахаров коснулся целого спектра больных проблем. О национализме: "Мы получили в наследство от сталинизма имперскую систему с имперской идеологией и имперской политикой... Систему угнетения малых республик и малых национальных образований... Подобная система угнетала и большие народы...". Говоря о ядерном противостоянии, академик настаивал, что паритетное равновесие неустойчиво, и "неограниченное время сохранять мир на подобной основе невозможно". Следует идти к полному запрещению ядерного оружия, что возможно лишь в мировом сообществе государств, в которых произошли необратимые демократические перемены. К последним он относил, например, уменьшение возможности аппарата диктовать результаты выборов (!).
Сахаров как сторонник демократического социализма выступал против антагонистичного ему "тоталитарного бюрократического социализма", детища Сталина — так же, как мы сегодня выступаем против "тоталитарного бюрократического госкапитализма", детища Путина.
Ученый, по сути, склонялся к европейскому пути развития страны, освобожденной от пут тоталитаризма, предлагая при этом новую модель союзного государства. Приходится констатировать: власть корпорации силовиков надела на страну новые путы авторитаризма, социальные программы заторможены, сотрудничество и мировые интеграционные процессы стали ругательными понятиями, и вся мощь пропагандистской машины заряжена ныне на движение вспять к имперским ценностям.
Урок не впрок
Грянул новый век, новое тысячелетие, когда общая проблема выживания стала все более остро зависеть от преодоления вековой разобщенности человечества. Готовность выжить в качестве вида не всегда согласуется с устремлениями политиков, кто бы это ни был — религиозные фанатики, военные или дельцы, цепляющиеся за власть любой ценой, даже ценой балансирования на краю пропасти. Остается актуальной сахаровская идея о том, что любое действие, увеличивающее разобщенность человечества, является, по сути, безумием и преступлением.
Сахаров понимал, как важен приоритет нравственных ценностей над сиюминутными политическими интересами, за которыми зачастую кроется стремление захватить или сохранить власть. Он говорил, что демократия — это свобода выбора, а не воспроизводство себя во власти, и отвергал модные ныне идеи "неготовности" народа к демократии.
В чем причина того, что идеи выдающегося ученого, которые в 70-80-е годы горячо обсуждались на просторах бывшего Советского Союза, оказались вытесненными на периферию общественного сознания?
Уроки Сахарова — в приоритете отношения к свободе, демократии и правам человека. Тем не менее, сегодняшний режим, держащийся прежде всего на высоких цены на нефтегазопродукты, заставляет правящую элиту в целом закрывать глаза на вопиющие безобразия — тяжелое материальное положение большинства населения, огромный разрыв в доходах, размах коррупции, отсутствие нормально функционирующей и независимой судебной системы, произвол силовиков и пр.
Прекращение системного идеологического противостояния и продолжение противостояния военного, "многополюсного", отбирающего огромные ресурсы у нищего народа, является грандиозной мистификацией. Тем не менее проблема решается ее "снятием" — то есть не прямыми средствами. Отсутствие доверия, объявленное апологетами гонки вооружения как природное свойство человека, равно как и желание обладать большей или хотя бы паритетной силой, может быть снято появлением этого доверия и договором о единой системе безопасности.
Имперский синдром как двигатель регресса
Концепция внешней политики Российской Федерации (2008 г.) декларирует нацеленность государства на экономическое развитие, приверженность демократическим ценностям и правам человека. Тем не менее упомянутое отсутствие разделения властей является фатальным препятствием для достижения заявленных целей роста "политического, экономического, интеллектуального потенциала". Сколько ни говори "инновации", промышленность от этого не обновляется, а отсутствие внятной судебной системы — по причине тотальной коррупции — делает невозможным развитие малого и среднего бизнеса, который, как известно, поднял из руин послевоенную Германию и Японию. Время правления Путина — время упущенных возможностей.
В таких условиях возникает законный вопрос: каким образом внешняя политика может стать заявленным "важнейшим инструментом поступательного развития страны, обеспечения ее конкурентоспособности в глобализирующемся мире", если она по определению является продолжением внутренней — мракобесной?
Странно было бы ожидать и от современной российской власти, сделавшей за время правления Путина все для собственной узурпации, каких-либо здравых шагов во внешней политике.
Более того, только за последний век нетрудно констатировать в отношении любых тиранов или диктаторов виртуозное манипулирование психологией масс — и одновременно в обязательном порядке их недальновидность и вопиющую неграмотность в той же экономике.
Нынешняя власть много разглагольствует о новом "полицентричном миропорядке", по которому мир делится на несколько сфер влияния. При этом Россия, разумеется, берет под свою опеку страны СНГ (или ЕврАзЭС). Слабейшее место в этой идее — слабость российской сырьевой экономики, размах коррупции, что никак не может быть притягательным ни для кого. Призывы к региональной и субрегиональной интеграции повисают в пустоте. Кроме того, эта схема не проработана в части обеспечения безопасности. Как-то само собой подразумевается, что каждая сфера будет иметь свой военный блок — но как же быть тогда с ядерным разоружением, которое никто с повестки дня пока не снимал? К чему призывает испытывающий геополитический зуд президент Путин, агитируя страны ближнего зарубежья к вступлению в Таможенный союз под эгидой современной России? К единому коррупционному пространству?
Ставка на многополярность в том виде, в каком представляет ее нынешний режим, чревата продолжением балансирования человечества на грани самоуничтожения, между тем как выявлены новые угрозы, встающие во весь рост в наступившем веке. Распинаясь о принципе "равной безопасности всех сторон", режим уводит международную дипломатию от поиска принципиально новых решений проблемы международной безопасности — от возможного военного союза всех демократических государств против реальных угроз, от реального решения проблемы всеобщего ядерного разоружения, которое органически связано с перспективой появления других, не менее опасных видов оружия массового поражения. Против применения оных и должно быть направлено международное сотрудничество, для чего требуется то самое новое мышление, отринутое сегодняшним авторитарным руководством в угаре имперского шовинизма.
Внешняя политика как продолжение внутренней
Ярчайшей иллюстрацией к вышесказанному являют собой события "украинской зимы" 2013-2014. Путинский режим, уже десяток лет кликушествующий в целях собственного сохранения против "цветных революций", очередной раз спохватился, когда начался "европейский Майдан". По центральным каналам ТВ разразилась форменная националистическая истерия, имеющая очевидную цель "наказать" украинцев угрозой отторжения русскоязычных восточных областей — только за то, что они опрокинули схожий с российским коррумпированный олигархический режим. Безответственным запросом (первые дни марта 2014) в СФ РФ о "дозволении" вооруженного вторжения на Украину Путин вновь — как своей "миротворческой операцией" в Грузии в 2008 г. — поставил народы на грань братоубийственной войны.
Налицо классический пример вмешательства субъективного фактора в естественный порядок вещей: конечно, Украине сам бог велел участвовать в интеграционных процессах с Россией, однако ввиду неспособности путинского режима к модернизации и успешному экономическому развитию ее развернуло к Европе. Ассоциативное членство в Евросообществе пока ничего хорошего, по большому счету, украинцам не сулит, однако "притягательность" авторитарного и антинародного российского режима общеизвестна. Значит ли это, что ход истории извращен бесповоротно? Не обязательно. Верится, что после крушения нынешнего режима и преодоления экономического застоя интеграционные процессы на просторах бывшего СССР двинутся своим ходом.
Ставка на ВПК, призванный вытянуть российскую экономику — не более чем ностальгия "нацлидера" по милитаризованной советской хозяйственной схеме, не подкрепленная ныне ничем. Траты на силовой блок в настоящее время пожирают до одной трети госбюджета, в то время как расходы на образование, культуру и науку — магистральные пути возрождения авторитета страны — составляют всего одну десятую. Уже полтора десятилетия вместо вкладывания средств в реструктуризацию экономики и новые технологии идет накачка коррумпированных силовых структур, отчего они, естественно, еще более коррумпируются, а госбюджет ополовинивается продажным чиновничеством, раздутым до непомерных масштабов.
Альтернативой могла бы быть, например, программа создания научно-исследовательской колонии на Луне, развитие революционных транспортных технологий. Увы, на этом пути нас уже с темпом обходит Китай, объявивший о своей лунной программе. Собственную лунную программу имеет и Япония. У России же другие заботы: военно-промышленный комплекс по определению требует наличия внешних неприятелей, военных заказов и естественных рынков сбыта. Бездарная внутренняя политика ведет к не менее бездарной внешней.
Замах в пустоту и реальные угрозы
Итак, если в 2000-2003 гг. президент России Путин еще допускал возможность вступления в НАТО, что в тот момент выглядело авантюрой (страна скатилась к узурпации власти и в авторитаризм, т. е. стала нерукопожатной для западных демократий), то текст Военной доктрины РФ, принятой в 2010 г., уже полностью отвечает прошловековой идеологии. Основное ее отличие от предыдущего варианта: назван главный гипотетический враг Российского государства. Военная опасность для России, согласно доктрине, заключается в "стремлении наделить силовой потенциал Организации Североатлантического договора... функциями, реализуемыми в нарушение норм международного права, приблизить военную инфраструктуру стран — членов НАТО к границам Российской Федерации, в том числе путем расширения блока".
Однако реальные угрозы безопасности России находятся внутри страны. Это, во-первых, коррупция, во-вторых — "сырьевое проклятие". Обе обрекают российскую экономику на катастрофическое замедление темпов развития и технологическую отсталость с соответствующими последствиями. В-третьих, для сохранения территориального единства России поистине опасна официальная — вопреки Конституции — ставка руководства на православие, якобы могущее сцементировать "духовное" единство многоконфессионального (и в изрядной части грамотного и не верующего) народа. В-четвертых, силовые структуры, призванные обеспечивать эту самую безопасность, в постсоветский период — и особенно в годы правления Путина — превратились в бандитские вооруженные формирования, сросшиеся с бизнесом и погрязшие в коррупции. То же ФСБ, например, предназначенная, казалось бы, для борьбы с терроризмом, работает практически вхолостую, преследуя оппозицию (т.н. "экстремистов") и допуская варварские теракты.
Ни Россия, ни страны НАТО, ни в перспективе другие страны, не входящие в блоки, ядерное оружие применять не будут: эффект разрушения озонного слоя и смертоубийственной "ядерной зимы" просчитан учеными еще в конце 50-х гг. Остается главный враг — ядерный (а в перспективе любой другой с возможным изобретением новых видов оружия массового поражения) терроризм. Вот против чего и должна быть реально направлена ВД, военная стратегия и усилия политиков, на что не жаль тратить народные деньги.
Военно-стратегическая политика нынешних российских руководителей фактически возвращает мир к "отлаженному" механизму раскручивания гонки вооружений, когда одна сторона (в настоящее время США) занята усовершенствованием ПРО, а другая (Россия) — качественным обновлением стратегических ядерных сил, после чего на новом витке они привычно поменяются местами. При этом "рыло в пуху" и у западных стратегов, имеющих обязательства перед своим ВПК и время от времени поддающихся искушению использовать вооруженные силы для сомнительного вмешательства в дела других государств. Однако это обстоятельство ни в коей мере не подтверждает тезис о невозможности иметь между бывшими стратегическими противниками партнерские отношения: уж лучше разбираться с международной напряженностью будучи союзниками, чем врагами с нацеленными друг против друга ядерными зарядами.
