Бедное российское общество. Подумайте, до чего оно доведено. Несколько соображений о двух эпизодах.
Первый — эпохальное выступление "Pussy Riot" на подмостках Храма Христа Спасителя, известного своей автомойкой, магазинами, корпоративами. Меня в бурной дискуссии, развернувшейся тогда, поразила позиция некоторых милых и интеллигентных людей, говоривших, что да, дескать, они нахулиганили, но наказали их излишне жестоко. С какого рожна — "нахулиганили"!? Тогда мне пришлось напоминать милым и интеллигентным о таком важнейшем явлении как юродство. Ну ладно, об этом не вспоминала церковная бюрократия. Она со времен татаро-монгольского ига ложилась под власть. Но мы то должны помнить, и гордиться.
Юроды позволяли себе и не такое.
Но общество, на всех уровнях, всегда их защищало. Знаете почему? Напомню: под личиной юродства они имели возможность говорить правду. Теперь ее боятся. В том числе — милые и интеллигентные. Они играют в "объективность", известную свой логикой: с одной стороны, с другой стороны. Анализ сторон полезен в рамках рациональной традиции. В рамках морали есть одна сторона: моральная правота. А она здесь очевидна.
Второй эпизод совсем горячий — вопрос "Дождя" о возможности избежать гибели мирных жителей сдачей Ленинграда. Еще раз: я не говорю о профессиональных патриотах, своей истерией прикрывающих тотальный грабеж нашей страны. Я снова о милых и интеллигентных.
И совсем страшно находить среди них питерцев. Они не читали "Блокадную книгу"!? Они не знают своей истории?
Не знают, как кремлевский людоед цинично оставлял людей в обреченном на вымирании городе? Он легко эвакуировал из европейской части страны гигантское число заводов. Но не смог вывести жителей? Мы что, по-прежнему ни во что не ставим человеческие жизни? И даже не смеем задаваться вопросами об этом? Мы не простим Кутузову сдачи Москвы? Простили. Но "Дождю" не простим. Бросьте. Это не объективность. Это аморальность и патологический страх перед ничтожествами.
Они, милые и интеллигентные, боятся. Они играют в "объективность". А ничтожества торжествуют.
! Орфография и стилистика автора сохранены
