Хочу выразить полную солидарность (к сожалению, так сложились обстоятельства, только виртуальную) с теми, кто сейчас в одном из моих самых любимых на свете городов, Киеве, отстаивает свои свободу и достоинство. По мне совершенно не важно "правый сектор" это, "евросодомиты" или "грантососы". Внутри революции всегда есть своя для кого-то мерзкая компания, равно как у любой революции, безусловно, есть внешние помощники. А все одно: главным и ключевым двигателем является только он — свой доморощенный царь-дурак. Никто не делает, и не способен сделать для революции больше, чем он.
Я, допустим, совсем не в восторге от большевиков — вот уж мерзейшая компашка была. Но если царь за день до кровавого воскресенья в своем дневнике пишет, что у нас тут, мол, некоторые проблемки, и предводитель у них "КАКОЙ-ТО поп-социалист Гапон" (то есть, Николай вообще впервые слышит эту фамилию, а Гапон, на секундочку так, к этому моменту заручился прямой поддержкой пятидесяти тысяч рабочих, а в организациях и кружках, которые он в течение нескольких лет курировал, состояло около двухсот тысяч), то пенять не на кого. Можешь продолжать по три часа в день гулять по саду и трапезничать с разными герцогами брандербуржскими, ты — царь, который вообще не управляет страной, поскольку ты не знаешь, что в ней происходит, своего народа не слышишь и не собираешься. И участь твоя предрешена.
И, кстати, если вы — убежденный монархист, государственник, "Россия, которую мы потеряли" и всё такое, то сколько угодно можете плеваться в большевиков, жидов, шпионов и предателей — на самом деле вы должны в первую очередь побить себя по голове портретом Николая.
В Украине "царь" еще хуже: мало того, что глухой, так еще и элементарно вор, неуч и гопник. Немудрено, что за два последних месяца он не нашел ничего лучшего, как отсидеться в лесу и съездить в Кремль, и теперь ему — либо стрелять, либо бежать. Стыдоба для такой страны, как Украина.
И будь я сейчас в Киеве, я бы, безусловно, выкинул к чертям журналистскую ксиву и встал бы со страшными ультраправыми в одну цепь. Потому что город, как я уже сказал, очень люблю. И Львов, кстати, тоже. Был там, никто не обидел, хотя из Москвы, мовой не владею, говорил по-русски громко, фамилия и вовсе для печи только подходящая.
Короче, всем сердцем с вами, Киев, и держу за вас кулаки. Гоните это позорище, а теперь еще и убийцу, в шею.
! Орфография и стилистика автора сохранены
