Первое, что я услышал о встречи Путина с непарламентскими партиями — рассказ Рыжкова. Сопредседатель партии "РПР-Парнас" после встречи был в счастливом возбуждении.
Разговаривал (!) — с Самим (!) — он слушал (!) — он невероятно энергичен (!) — он открыт(!) — он взял мой список политзаключенных и обещал посмотреть (!) — я сказал (!) — он ответил (!).
В общем, Рыжков был по-настоящему счастлив. Он вернулся в большую политику.
СМИ же сообщают, что Путин всю встречу Рыжкова фактически осаживал.
"Володя, у нас нет желания зажимать и гнобить". Это на предложение Рыжкова отменить фильтры для политических партий.
"Конфликтов нет только на кладбище — там все тихо и спокойно. Конфликты — это нормальное явление, вопрос в том, чтобы найти цивилизованное решение конфликта, найти выход, укрепляющий общество, а не разрушающий". Это на заявление Рыжкова о том, что в стране наблюдаются признаки гражданской войны.
"Я, безусловно, посмотрю это, причем самым внимательным образом". Он напомнил, что летом прошлого года уже разбирался с информацией правозащитников о наличии в России "политзаключенных" — при проверке она не подтвердилась. Это о списке из 70-ти политзаключенных.
"Вы же демократ, вы же говорите о Васильевой как о человеке, осужденном судом", по "делу Васильевой" пока нет решения суда.
"Я говорю то, что люди говорят", — сказал Рыжков.
"Ваша партия за либерализацию уголовного законодательства?" — спросил Путин. "Но это не очень соответствует тому, что вы говорите по известному делу "Оборонсервиса". Нужно быть последовательными".
Это диалог о двойных стандартах для противников власти, которые сидят в СИЗО, и Васильевой, которая находится под домашним арестом с прогулками.
В общем, "Володя" внес, как я понимаю, живую струю в разговор, но и только.
Путин искусно все его заявления и вопросы дезавуировал.
Во время встреч на радиостанции "Эхо Москвы" Владимир Рыжков с негодованием отвергал все претензии как своих однопартийцев, так и оппозиционной общественности.
Вплоть до того, что сказал смешную вещь — его встреча с Путиным не противоречит позиции Акунина, который отказался с Путиным сидеть за одним столом.
Я, пожалуй, соглашусь, она не противоречит. Он с позицией Акунина находится в отношениях полной противоположности.
То есть можно встречаться, а можно нет. Акунин не встречается, Рыжков — да.
Рыжков считает, что диалог с Путиным чрезвычайно полезен.
И в принципе, это действительно так.
Диалог необходим всегда.
Даже тогда, когда по его окончании все остается так же, как было.
Суть в том, что оппозиция возвращается в нормальное поле политической работы, и это очень правильно. Хотя энтузиазм самого Рыжкова, как мне показалось, связан вовсе не с этим.
Что еще показалось мне интересным из рассказов в СМИ?
Прохоров спросил об Урлашеве и получил обещание посмотреть.
Митрохин предложил более активную политику деофшоризации. В частности, выдвинул идею в ключевых областях экономики ввести запрет на деятельность компаний, зарегистрированных за рубежом. А иностранным компаниям разрешить работать только через российские компании.
"Офшорные компании — разве не иностранные агенты? Общественными НКО занимаемся, а здесь?" — спросил Митрохин.
"Конечно. Согласен. Целиком и полностью. Мы с вами союзники, нам надо только это грамотно сделать, так, чтобы удары не наносить по реальной экономике", — отметил Путин.
Интересный поворот объединенных демократов, правда? Они из западников трансформируются в почвенников?
Сам Путин в заключение беседы обратил внимание на экологические проблемы — в ближайшее время будет разработана и принята стратегия экологической безопасности. Поставил непарламентских политиков в известность, так сказать, потому что никто его об экологии не спрашивал? Или предложил направление политической активности?
А во всем остальном — все как всегда:
— коррупционеров будем сажать, но в рамках процедуры;
— ксенофобию в отношении геев создавать нельзя, но закон о запрете пропаганды среди несовершеннолетних правильный;
— проблему малых партий будем изучать и т.п.
В общем, власть все видит, проблемы понимает и во всем права.
Диалог будет продолжен.
! Орфография и стилистика автора сохранены
