Пролог: "Надежде Толоконниковой отказано в УДО. Основанием стало наличие дисциплинарных нарушений, а также отказ признать вину. Представитель колонии заявил, что Толоконникова не ходит в библиотеку, а значит, не имеет активной жизненной позиции". Отмечалось также, что она не желает участвовать в тюремном конкурсе "Мисс Очарование". (Грани)
Самое страшное, что делает Путен со страной — это его просто поразительный дар разбудить в людях все их черные и грязные душевные качества и вознести их на самый верх личностной пирамиды. Мы с ужасом постоянно наблюдаем картины полной деградации ранее уважаемых в обществе людей, таких как Ирина Роднина, Юрий Башмет, Гергиев, Миронов, Хаматова, Боярский и т.д. и т.п. Степень личностных изменений в депутатах Госдуры вообще не поддается никакому описанию.
Глядя на Яровую, понимаешь, что ни один голливудский сценарист не придумает а какая-нибудь Мэрил Стрип не сыграет такое абсолютное личностное уродство. Рядом с той же Ириной Яровой классическая злодейка из "1001 долматинца" Круэлла Дэ Вил кажется полной бездарностью.
Самое ужасное в том, что Путен активно поощряет холуйство в своих подданных. И это стало практически главной и самой необходимой личностной чертой любого, кто его поддерживает. Отказ в УДО Толоконниковой, подобные же издевательства и новые суды над Ходорковским, теперь вот судилище над Навальным. Боюсь, что нам еще много за эти годы предстоит узнать о обычных и вполне среднестатистических, как оказалось, чудовищах, которые живут рядом с нами.
Страшно, что любой из встреченных тобой прохожих, соседей, хороших приятелей в минуту может оказаться таким. Я в этом году с ужасом наблюдаю полнейшую деградацию личности у тихого офисного журналиста, диванного сталиниста, который внезапно стал ярым запутинцем. Когда день за днем на твоих глазах обычный человек превращается в параноидальное озлобленное агрессивное чудище — это очень тяжело видеть и не испугаться.
Конечно я боюсь, что мы, как противоположная сторона, в необходимости противостояния такому откровенному злу, тоже можем перейти грань превращения из человека в чудовище — понятно, что чудовищам с чудовищами бороться легче — это вроде как война на равных. Но тогда что мы защищаем? Будет ли у нас возможность потом вернуть себе человеческий облик? Вот эти мысли мучают меня постоянно. И конечно не хочется вглядываться в лица своих друзей и знакомых в страхе обнаружить в них внезапные признаки превращения в чудовище. И бояться за саму себя — ведь механизмы этих дьявольских внезапных превращений пока мне не очень известны и все в такой ситуации не в безопасности, в том числе и я сама.
Это бы наверное один из главных поводов, почему мне не захотелось возвращаться из Одессы — я вдруг увидела со стороны насколько мы в Москве звереем с каждым днем все больше и больше. Мои украинские друзья рассказывали, что в преддверии оранжевой революции у них тоже было примерно такое же всеобщее озверение и схожий страх. Да я и сама помню. что когда встретила в Москве парня с Майдана, то посчитала его агрессивным сумасшедшим — настолько он вел себя категорично и был готов броситься с кулаками на любого, кто пытался с ним дискутировать. Причем, судя по тому, что пришел он с моими знакомыми аспирантами из ИСАА, явно можно было предположить, что обычный нормальный парень, как все — просто с обострением какого-то ситуативного невроза.
Теперь в Украине все иначе, а мы в Москве наоборот стали такими как они. Дай нам Бог, что бы и у нас это поскорее закончилось.
! Орфография и стилистика автора сохранены
