24 года назад в центре спокойнейшей Алма-Аты бушевала студенческая толпа — на место бывшего первого секретаря, создавшего по-настоящему восточную деспотию, Москва на втором году перестройки, когда Горбачев сменил уже половину первых секретарей, назначила новую энергичную "метлу". Но русского… И это было воспринято как тяжкое национальное оскорбление — ведь в традиционных имперских представлениях такое назначение было равнозначно разжалованию из вассального княжества, даже курфюршества (владыка которого участвовал в выборах нового императора), в обычную имперскую провинцию. Молодежь жесточайшим образом разогнали, и теперь на этом месте стоит памятник героям Декабря.
Эти события означали, что время Советского Союза истекло — ибо своими нерусскими подданными он уже воспринимается не как союз народов, устремленных к общему будущему, не как гражданская нация (историческая общность "советский народ"), но именно как очередная аватара Российской империи. Перестройка — это для столичных писателей, журналистов, режиссеров, для народа есть неподвижная, как глыба, империя, в которой новый правитель, как обычно, обещает все изменить к лучшему… Судьбы же империй известны.
Уже через год с небольшим были Карабах и Сумгаит. Сперва обалдевшие граждане СССР, отвлекшись от поглощения "Нового мира", "Огонька" и "Московских новостей", узнали, что есть советские граждане армяне, готовые умереть, но не жить под властью других советских граждан — азербайджанцев… Потом были погромы в Сумгаите, Оше, Фергане и Баку. Как будто дело происходило в мрачные времена царизма, а не после 70 лет интенсивного интернационализма. Деды и родители погромщиков вместе воевали в Великую Отечественную и вместе радовались Гагарину. В погромах активно участвовали те, кого известный публицист Максим Калашников назвал "городские маугли" — кровожадные "стайные" подростки. Но тех "маугли" еще не "испортили" Интернет и голливудские боевики. Напротив, их, как манной кашей, пичкали историями про пионеров-героев, и они многократно ходили на "Пиратов XX века" и прочие тогдашние патриотические хиты. Поэтому обвинить в тех кровавых событиях Ельцина (тогда — первый секретарь Москвы) и Гайдара (на тот момент — сотрудник редакции журнала "Коммунист"), как это делает сейчас левопатриотическая публицистика, говоря о причинах недавних погромов, невозможно.
Осенью 1986 года Москву тревожили нападения "люберов" ("маугли" из предместий) на москвичей ("центровых"). Тогда именно молодые модно одетые, "зажравшиеся" столичные жители вызывали у обитателей Подмосковья те же чувства, которые нынешние юные столичные "дикари" питают к отпрыскам северокавказского "мидл-класса".
Теперь посолидневшие "любера", купившие квартиры в Первопрестольной, искренне полагают себя коренными москвичами, страдающими от "наплыва мигрантов".
24 года назад пришел черед умирать советской империи, а заодно и югославской. Ибо выяснилось, что в основе госидеологии в национальных республиках был самый примитивный, до предела мифологизированный языческий этнический национализм.
Русским же (как и сербам) в утешение оставляли "великодержавие".
Казенная пропаганда по инерции возносила этнически "своих" героев — революционеров или бунтовщиков, а наука и литература — исподволь — "своих" царей и завоевателей. Этнократическая номенклатура, выбросив, по рейгановскому предсказанию 1983 года, коммунизм "на пепелище истории", стремительно перенимала у историков и литераторов их национал-романтические доктрины. И великий писатель-гуманист залепил ядовитым "манкурт" (раб, лишенный памяти, то есть этнических корней) своих земляков, ушедших на службу империи. Термин прижился, вытеснив ранее почетное "интернационалист".
Еще через 5 лет, в декабре 1991 года, СССР официально помер. При этом несколько дней виртуально существовал "славянский" альянс — РСФСР, Украина и Белоруссия (одной из версий названия СНГ был "Славянский Союз") радостно "отпускали" Центральную Азию и Южный Кавказ (заодно с Чечней, которая тогда рассматривалась как такой же отрезанный ломоть, как Грузия и Эстония).
Прошло три года, и оправившаяся Российская Федерация начала первую чеченскую. В массовом сознании это было продолжением походов царей для "замирения горцев", даже больше — священная битва славянства с кавказцами в виде квинтэссенции северокавказства — чеченцами.
А сейчас настала пора помирать и нынешней государственности.
С событий 15 декабря 2010 года начался обратный отсчет государства, родившегося 22 августа 1991 года. Я не берусь сказать, какой будет новая форма государства — демократическая конфедерация Северной Евразии или Республика Русь, или Московское царство. Суть в другом: в нынешнем виде Эрэфия долго не протянет. Ее ничего не объединяет, кроме страха: страха репрессий за сепаратизм, страха лишится субвенций, страха революционных перемен.
События 15 декабря страшнее событий 11 декабря. Бунты пьяных (от слабоалкогольной дряни и собственных гормонов) подростков были и до этого. Жестокие публичные убийства стайками "маугли" инородцев и разгромы торговых рядов мы уже видели. 11 декабря был эксцесс. Как Кишиневский погром в апреле 1903 года. Эксцесс перешел в острый внутриполитический кризис, когда вместо наказания виновных в погроме, царские сановники предложили евреям убираться ("западная граница Империи для вас открыта").
Скинхедовские вылазки были и раньше. Их осуждало общество, и последовательно карало правосудие. Но раньше не было экскурсий сотен благополучных недорослей на место "Армагеддона" с кавказцами. Не было несколько дней онемения общества. И 15 декабря школьники обоих столиц открыто дали понять — они ненавидят кавказцев, они не считают их соотечественниками. И выяснилось, что
в российском обществе нет ни влиятельной идеологии, ни влиятельной общественной силы, способной противостоять самому оголтелому человеконенавистничеству.
У нас нет левых. Небольшие группы анти- и альтерглобализма и другие троцкисты-грамшисты не в счет. "Левопатриотические" силы, тяжело больные неосталинизмом, не выступили всей мощью против расистской волны. Они только заклеймили провокации со стороны кремлевских интриганов, осквернивших "национальное пробуждение русского народа".
Провокации были. Но дело же не в том, "бросил зигу" внедренный в толпу протестующих комиссар "Наших" или просто очень похожий на него ублюдок. Главное, что в ответ сотни детских ручек в двух шагах от могилы Неизвестного солдата вытянулись в "древнеримском" жесте. Кстати, с Победой вас, канцлер Адольф Алоизович, и вас, генерал Андрей Андреевич.
Раз у нас нет левых, то сразу стало ясно, что все предположения о гипотетическом союзе левых либералов и левых социалистов в одном демократическом движении — политологическая утопия.
У нас очень слабы либералы. Я бы сказал, что их нет, но поскольку национальный п***л — извините, лидер обрушился именно на них с такой же грязной клеветой, как и на подсудимого Ходорковского, то значит — они есть, и они единственные, кого власть хоть как-то принимает в расчет. Либералы в полном политическом одиночестве. Даже вменяемые левопатриотические деятели, уже не стесняясь, говорят, что с ними за слова в защиту жертв погромов следует поступить, как с пособниками террористов.
У нас бесконечно сильны ультраправые, изрыгающие сейчас такое, за что в Нюрнберге вешали бы по два раза.
У нас нет государства — гражданской нации, потому что
в ответ на волну убийств и внеклассные "уроки ненависти" рядом с площадью Европы (!) мы услышали только стертые казенные слова о многонациональном государстве и начальственный рык "всех вязать":
не защитив 11 декабря "брюнетов" в метро, ОМОН 18 декабря отважно повязал сотни разбегающихся школьников в Останкине.
У нас нет интеллигенции — потому что мастера культуры, столь активные, когда надо было в ноябре 1998 года осудить антисемитские выходки генерала Макашова и полуактивные, когда в октябре 2006 года надо было выступить против антигрузинской кампании, сейчас почти неслышны.
У нас нет церкви — потому что никаких иных слов, кроме осуждения дестабилизации и провокаций, ни иерархи, ни иные религиозные деятели не нашли.
Полтораста лет назад Ренан писал, что "нация — это ежедневный референдум". Так вот, декабрь-2010 показал, что массовое сознание не включает Северный Кавказ в российскую нацию. Он воспринимается как традиционная имперская колония. И споры идут только о том, прикладывать ли усилия для сохранения этой колонии или нет.
Какой бы ни была скорая пятая Русская революция — демократической, национальной или социалистической, историки будут вести ее отсчет с этого декабря. Они либо скажут, что
именно в эти дни началось восстание русского народа, либо то, что именно тогда режим показал все свою гнилость и беспомощность, а реакция пыталась отравить всенародное движение трупным ядом ксенофобии…
Может быть, кто-то напишет (проецируя отечественные реалии 2013 на 2010 год) о нацистском восстании против фашистского режима.
Сегодня Российскую Федерацию объединяет так же мало, как мало на деле объединяло Советский Союз в 1988—1990 годах. Многонациональная общность, фактически являющаяся отдельным цивилизационным явлением (так же как, например, США или Латинская Америка), может быть объединена либо в рамках империи (традиционной или тоталитарной), либо культурой, либо свободой и правом.
Современная русская культура, зацикленная на комплексах побежденного и имперской ностальгии, объединить никого не может. Она также не является мостом в современную цивилизацию Запада для национальных культур.
Прямой демократии здесь подсознательно не хочет никто, кроме ультраправых, ждущих от нее реализации своего излюбленного лозунга "Россия для русских".
Поклонники "здорового патриотизма" и русской национальной демократии, обещающие "кавказцам" (в обмен на согласие считать себя гражданами второго сорта в России) выделить им "бантустаны" с правом учредить у себя шариат, скромно не договаривают, что большинство жителей республик вовсе не мечтают о создании у себя исламской государственности и что такое высокомерие к "туземцам" само по себе оскорбительно. Кстати, зачем этим "бантустанам" оставаться с Россией? Конфедерация с Турцией может показаться куда более соблазнительной.
Надежды на право будут погребены под новым приговором Ходорковскому и Лебедеву.
И немного о терминах и надеждах.
11 декабря был именно погром, потому что суть погрома — это не разбитые витрины, а люди, растерзанные толпой. В день еврейского бойкота 1 апреля 1933 года магазины не громили (не путать с Хрустальной ночью 9 ноября 1938 года, 72-ю годовщину которой Москва так "хорошо" отметила, пусть и с месячным опозданием) — штурмовики били и убивали.
Пьяной или полупьяной толпе на Манежной не было дела до гражданского протеста против милицейской коррупции и социальной несправедливости. Они "зиговали", они хотели крови, они — погромщики на "подкорковом" уровне. Поэтому надежды использовать их для расширения гражданского протестного движения — утопия. Конечно, какое-то количество юных "героев декабря" можно разом обманом вытащить на оппозиционные акции, но для них это будет только еще одна увлекательная игра. Им не нужны ни демократия, ни Конституция. Из всех свобод для них ограничена только одна — запретом на разжигание. Отмените 282-ю статью, и в блогах, на сайтах, брошюрах и газетках напишут такое, что не пропустила бы даже нацистская цензура.
Признак тоталитарного, в свой основе квазитрадиционалистского, сознания — это допустимость и необходимость коллективного наказания, отмщение всей общности за провинность отдельного человека. Так, царские сановники в 1905 году оправдывали еврейские погромы активным участием евреев в революционном и либеральном движениях, откровенно давая понять, что пять миллионов евреев в "черте оседлости" — их заложники.
Поэтому движение против "кавказского засилья" фашистское по своей природе. Точно такое же, каким было протофашистское черносотенное движение. Поэтому
каждый, кто сейчас говорит и пишет, что убивать и бить — это неправильно, но "они" сами виноваты, пусть немного, но фашист.
Особенно чудовищны изыскания вроде кураевских о том, что вот негров, бурятов и узбеков с таджиками обижать не следует — они не виноваты, а вот кавказцы с ножами — совсем другое дело…
Это не Кавказ "пришел" в "русскую Москву". Это русская Москва стала Вавилоном (или Римом, первым и вторым, если хотите) после того, как в XIX веке российские императоры залили кровью Кавказ, истребив или вынудив к бегству (махаджирство) до миллиона жителей Западного Кавказа. Это не говоря о плодах усмирения Восточного Кавказа — Дагестана и Чечни.
Петербургская империя рвалась на Ближний Восток, к территориям Османской империи, населенным христианами (греками, армянами, ливанцами и палестинцами). Приз был гигантский. Но на пути были северокавказские народности, не желающие "идти под руку белого царя". Их участь стала такой же, как и участь марокканских рифов или намибийских гереро.
Сталинская коллективизация и депортации разрушили традиционное кавказское общество. Затем "демократический" Кремль влез в гражданские конфликты в Чечне, Грузии и Азербайджане. И Москва окончательно стала Вавилоном — космополитическим имперским мегаполисом.
Вы можете оставить свои комментарии здесь
