Возможно, кто-то удивится, когда в числе знаковых для нашего телевидения событий на минувшей неделе я назову не телепередачу или программу на радио, а газетную публикацию. Но поверьте, для этого есть все основания. В "Новой газете" за 4 сентября вышло интервью с руководителем русской службы "Евроньюс" Петром Федоровым.
Надо сказать, что имя этого господина в последнее время довольно часто мелькает на страницах газет. Желанным гостем он стал и в эфире некоторых популярных радиопередач. Так, совсем недавно его можно было услышать на "Эхе Москвы" в программах "Выхода нет" и "Человек из телевизора".
Не исключено, что я ошибаюсь, но создается впечатление, будто нам пытаются настойчиво навязать этого персонажа в качестве образцового телевизионного руководителя новой формации – периода становления "суверенной демократии".
Думается, что именно поэтому к нему стоит присмотреться повнимательнее.
Начнем с того, что господин Федоров как бывший работник радиостанции "Маяк" не скрывает, что считает себя "офицером идеологического фронта". Он признается, что "согласен с человеком, которого в среде российской либеральной интеллигенции принято считать бесноватым", то есть с Михаилом Леонтьевым. Петр Федоров вслед за Леонтьевым полагает, что телевидение – это не средство массовой информации, а средство пропаганды. По его убеждению, если речь идет о крупнейших национальных каналах, будь то американские, британские, французские или российские, то они являются "инструментом для промывания мозгов".
Федоров откровенно – и в этом надо отдать ему должное – крайне негативно отзывается о своих зарубежных коллегах. Напротив, возглавляемая им русская служба удостоена в его выступлении самых высоких похвал. Он "раскрывает глаза" журналисту "Новой" и сообщает по поводу российско-грузинского конфликта, что "Запад начал лгать, а наши пропагандистские действия были ответными". Он напоминает о том, что "мы живем не среди демократических овец, а среди волков, которые иногда улыбаются и произносят демократические вещи". Наконец, Федоров пафосно восклицает, что "презирает тех российских журналистов, кто погряз в пацифистской диарее".
Казалось бы, этого довольно – материала набралось уже не на один фельетон. Но оказывается, в газете была опубликована лишь сокращенная версия интервью. Целиком его можно прочитать на сайте "Новой".
В полном варианте господин Федоров и вовсе разошелся не на шутку. Вот самый яркий пример. Корреспондент газеты Наталия Ростова выразила робкое сомнение в достоверности официальных сведений о числе пострадавших с осетинской стороны. В ответ на это господин Федоров на полном серьезе гневно спросил: есть ли принципиальная разница "две тысячи погибли или полторы сотни"? Федоров утверждал, что он якобы "старался основываться на более точных цифрах", но для него "нет разницы между полутора тысячами и пятистами мирными гражданами, погибшими ночью от "Градов" и автоматных очередей". По мнению Федорова, "цепляться за эту цифру может только бессердечный идиот, которому на человеческую жизнь наплевать".
В заключение беседы, отбросив наигранно-деликатный тон, он угрожающе заявил, что "нельзя применять к России мерки, которые вы не предъявляете к так называемым "цивилизованным странам", поскольку у него это "вызывает омерзение и глубокий протест". Не страдая от особой скромности, Петр Федоров заключает, что его "главная интеллектуальная работа в Лионе состоит в том, чтобы отделять национальные интересы России от узких интересов Кремля, всемерно защищать первые и не ставить целью защиту вторых". Но, оказывается, "бывают такие моменты, когда эти интересы совпадают".
Пусть простят меня читатели за обилие цитат. Просто боюсь, что в противном случае мне элементарно не поверили бы, что в наше время возможно такое саморазоблачение. Портрет "идеального" телевизионного менеджера предстает перед нами во всей красе. Он откровенно признает свое духовное родство с пропагандистами советского прошлого, не отрицает лжи, распространяемой официальными каналами и даже отстаивает право на обман. Одновременно он "презирает" коллег, разоблачающих эту ложь, и с "омерзением" относится к своим зарубежным партнерам по работе, которые "остались в старых траншеях".
Правда, живет он при этом почему-то именно на Западе, который, по его словам, "не вписывается ни в какие этические нормы". Вероятно, он по утрам радостно здоровается с "презираемыми" иностранными коллегами и даже ходит в ними на ланч в ближайший ресторанчик. Надо полагать, что и благами всей этой "безнравственной" цивилизации он тоже пользуется по полной программе.
Получается этакий непробиваемый безжалостный комиссар, готовый на все во имя сомнительной идеи. Только не "в пыльном шлеме", а в модной шляпе. Причем комиссар, сидящий за рулем какого-нибудь "Порше" или "Лексуса", а не на облучке тачанки.
Образ малопривлекательный. Но, увы, типичный для современного российского телевидения. В той или иной степени все вышеперечисленное накладывает отпечаток на программы основных телевизионных комментаторов и аналитиков прокремлевской ориентации: Алексея Пушкова, Сергея Брилева, Максима Шевченко, Михаила Леонтьева, Виталия Третьякова. К этому списку я бы еще добавил недавно назначенного руководителя информационной службы канала "Россия" Дмитрия Киселева. В минувшую субботу на канале как раз вышел очередной выпуск его авторского ток-шоу "Национальный интерес".
Программа была любопытна тем, что представляла собой развернутый и расширенный вариант сюжета Дмитрия Киселева на тему "внутренней русофобии", вышедшего в прошлое воскресенье в передаче "Вести недели". О "губительной и предательской роли русской интеллигенции" в истории Отечества рассуждали до боли знакомые гости в студии: Виталий Третьяков, Наталья Нарочницкая, Владимир Мединский и Александр Ципко.
Чтобы лишний раз не повторяться, сошлюсь на мнение компетентных специалистов и вновь позволю себе привести пару цитат. В программе "Человек из телевизора" ("Эхо Москвы") ведущая Ксения Ларина охарактеризовала передачу Киселева как "что-то чудовищное". По ее мнению, "такие речи такого уровня, такой риторики и такого жанра были популярны в начале девяностых в изданиях типа "Пульс Тушино" или в листовках, которые раздавались у Музея Революции всякими черносотенцами, по телевизору такое было невозможно". Ксении Лариной "даже в голову не могло прийти, что пройдет пятнадцать лет и по центральному каналу респектабельнейший джентльмен Дмитрий Киселев, небедный, весьма богатый человек, который много повидал и жил на Западе, очень современный европейский человек, вдруг позволит себе такую речугу".
Гость программы, обозреватель газеты "Коммерсант" Арина Бородина даже спросила: "... тот ли это Дмитрий Киселев, который в 1991 году вместе с Татьяной Митковой в знак протеста против вильнюсских событий покинул эфир?"
Могу, к сожалению, подтвердить – тот самый. Скажу даже больше. Я был свидетелем и даже в какой-то степени участником самого первого эфира тогда еще совсем юного Дмитрия Киселева. Это было в феврале 1990 года. В Москве проходила первая Всесоюзная конференция партийных клубов и партийных организаций, то есть фактически первый в истории Советского Союза легальный съезд оппозиционных сил. Мне довелось тогда быть руководителем пресс-центра конференции, а освещать ее на Центральном телевидении поручили молодому Дмитрию Киселеву. Естественно, он тогда не раз обращался ко мне за материалами для сюжета и время от времени спрашивал совета, как лучше рассказать о том или ином общественном деятеле. Тогда же он сказал, что гордится своим участием в этом историческом событии и тем, что познакомился на конференции с замечательными людьми, составляющими гордость и славу России.
Не думаю, что даже сегодня он откажется от тех своих давних слов. Хотя, конечно, от того дня его уже отделяет нравственная пропасть. Но путь свой он выбрал сам, и винить в этом больше некого.
Впрочем, далеко не все так мрачно на телевизионном небосклоне, если, конечно, допустимо использовать это причудливое выражение. Начиная с понедельника в эфир программы "24" (Рен-ТВ) вернулся патриарх нашего демократического телевидения Михаил Осокин. Его присутствие сразу же наполнило передачу, которой, кстати, в этом году исполняется десять лет, совершенно новым современным и злободневным смыслом. Так, программа в понедельник началась с сюжета, посвященного убийству в Назрани Магомеда Евлоева. Причем это трагическое событие свободно комментировали в эфире представители оппозиции, в том числе "яблочник" Илья Яшин. Тут надо сразу заметить, что если Михаил Осокин счел эту трагедию главным событием дня, то остальные федеральные каналы обошли ее своим вниманием.
Как не заметили они и четвертой годовщины захвата школы в Беслане. Опять-таки только от Михаила Осокина зрители смогли узнать, что родные и близкие жертв теракта не смирились и по-прежнему требуют проведения объективного расследования. Десять бесланских семей даже заявили, что ради этого готовы дать согласие на эксгумацию останков своих детей – только бы удалось найти и сурово покарать виновных в их гибели.
В пятницу вышел в эфир и первый после летних каникул выпуск программы "Неделя" с Марианной Максимовской (Рен-ТВ). Вновь, как и в случае с Михаилом Осокиным, мы увидели в нем сюжеты, разительно отличающиеся от сюжетов информационных программ официальных телеканалов. Пожалуй, впервые в российском эфире был показан подробный репортаж с "другой стороны" линии кавказского фронта – из Грузии. Мы услышали многочисленные проклятия от простых людей, сдержанное осуждение из уст всенародно известных Вахтанга Кикабидзе и Нани Брегвадзе, увидели воочию разрушения в грузинских городах, горе и слезы людей, потерявших близких. Причем показано это было не для какого-то мифического "оправдания агрессора" и не во имя "абстрактного пацифизма", а исключительно ради того, чтобы российские зрители обладали полной информацией о происходящем в зоне конфликта.
То есть ради выполнения основного предназначения журналистики. О котором напрочь забыл господин Федоров и подобные ему "чиновники от прессы".
Между прочим, почти сразу после возобновления выпуска программы "Неделя" с мест начали поступать сообщения, что в некоторых регионах власти по-прежнему "закрывают" публицистическое вещание Рен-ТВ собственными программами или просто включают "глушилки". Правда, надо честно признать, что таких сигналов все же не очень много.
В нынешних условиях это уже можно считать достижением.
