"Вот она, либерализация! Дождались!" - подумает иной потребитель деловой прессы, изучающий краткий интернет-отчет о прошедших в минувшие выходные объединительных конференциях. Все при деле: думские - в Думе, Путин - в НАТО, Медведев - в "нацпроектах", оппозиция - на конференциях, ОМОН - на дежурстве.
И никаких "Маршей несогласных". Ляпота.
Я - несогласный. Я не политик, я - человек с улицы. И для меня сделано недостаточно, если не сделано все. Мой принцип: никто не должен жрать пирожные, если в стране не хватает хлеба. И даже тогда, когда я в силу своей человеческой слабости забуду и прощу, забуду и промолчу, забуду и займусь чем-то другим - моя совесть всегда напомнит мне о тех, кто убит или замучен, куплен или развращен, проклят или забыт. И мне все равно, как будет называться моя совесть - левой, правой, демократической, либеральной или социалистической. Совесть, по большому счету, не имеет окраски, совесть подобна дождю. Совесть, как свобода: она или есть, или ее нет.
Конечно, так или иначе лидеры демократов должны были собраться, чтобы как-то подвести итоги 2 декабря и 2 марта. Этого от них ждали все без исключения, включая зевающую и лузгающую семечки от вынужденного безделья власть.
Не бывает же такого, чтобы кто-нибудь долго сидел в дерьме и ничего не делал, точнее, делал вид, что так и надо и что "может быть в этом есть великая сермяжная правда". На мой взгляд, собраться можно было бы и гораздо раньше, году так в 1993-м, но как-то повода не было, а теперь вот и повод случился: все, что можно, проиграно, самое время объявлять новую повестку дня.
Однако под "новой повесткой", как оказалось, скрывается еще не забытая "старая": "Возьмемся за руки, друзья". Нашлось место и для спора питерских между собой, и даже под конец все дружно избирали специальную координационную группу, и "вот Иван Ивановича взяли, а надо бы еще и Василия Васильевича", и "если бы не попрание демократических процедур в 1996 году, все было бы совсем не так".
Живое обсуждение вызвал текст, содержание которого я, к стыду своему, по памяти воспроизвести не могу. Я, как и многие участники конференции, попросту оставил его на спинке кресла. Помню только, что было там про преступления режима и необходимость совместного хозяйствования. И никаких контактов с коммунистами, националистами, фашистами и державниками (я бы добавил еще - с собаками и кошками)! Слава Богу, во второй редакции текста этот тезис вычеркнули, но осадок, как говорится, остался. Осадок, подслащенный не менее спорным тезисом: о необходимости (когда надо) идти на контакты с властью.
Начиналось, правда, все очень правильно. Выступил Владимир Буковский. По мысли оргкомитета, выступление патриарха нашего правозащитного движения должно было задать конференции правильную тональность. Хорошо, если бы так и случилось, и после выступления Владимира Константиновича все бы сразу разошлись по каким-нибудь экспертным комитетам… Но, все было не так. Выступающий вслед за господином Буковским Никита Белых предложенную им тональность резко изменил. Борис Ефимович Немцов рассказал уже о своем… Где-то на третьем или четвертом выступлении я вдруг с ужасом понял, что все это уже слышал.
Знаете, бывают такие производственные собрания. Задается тема: "Пути повышения производительности труда". После этого начинаются выступления: "Надо повышать производительность труда!", "Надо, безусловно надо, повышать производительность труда!", "Производительность труда повышать надо"! Кофе-брейк. После перерыва: "Повышать производительность надо. Но труда!". Обед. В перерыве всем раздают листочки о том, как надо повышать производительность труда. Все взопрели, и начинаются прения: "А вот у нас в столовой тоже думают, что надо повышать производительность труда!" Приготовиться Иванову. Иванов: "Не только у вас в столовой, но и на нашем складе думают о том, что надо повышать производительность труда". Еще 15 выступлений на тему о том, что надо повышать производительность труда, после чего выходит начальник транспортного цеха и говорит: "Спасибо, дорогие товарищи, мы решили, что смена увеличивается вдвое, а зарплата падает в два раза - и все по вашим просьбам".
Были, конечно, исключения. Были выступления искренние, на грани крика (например, Алексей Девотченко). Отрадно, что впервые, кажется, прозвучало обещание не пинать близких (я - не пинаю, я по-товарищески критикую).
Если суммировать - какое счастье, что у нас есть взвод демократов, которые в жутких условиях противостояния с режимом тащат свой воз. Их, скажут многие, ни в чем нельзя упрекнуть. Что могут, то могут. Как тащат, так тащат. Других нет. Проблема в том, что они:
- не считают грех гордыни грехом;
- не умеют ценить чужое время и деньги;
- легко идут на дискредитацию самих себя;
- как следствие - дискредитируют идею демократии и оппозицию вообще;
- как итог - обманывают ожидания миллионов.
Почему они не считают грех гордыни грехом? Потому что все они готовы в любой момент влезть на трибуну и сказать в зал прописные истины, потратив при этом свое и чужое время, вместо того чтобы обсуждать содержательные вопросы, например то, что через месяц и левые, и правые должны начать работу в Национальной ассамблее. Вся дискуссия о том, как именно организовать работу ассамблеи, за какие деньги, где проводить, о чем говорить, как выбрать желающих, как работать с экспертами, как именно ругаться с властью – вылилась в беканье и меканье вокруг того, надо ли создать новую объединенную партию или пока ограничиться движением. И как это движение назвать. Следовательно, к конференции реально никто не готовился - все говорили то, что весь зал знал наизусть еще несколько лет назад.
И весь этот позор присутствующие журналисты терпеливо записывали в свои блокноты, а между записями ловили ньюсмейкеров с тем, чтобы в ответ на вопрос об итогах конференции услышать: "Впереди еще большая работа по объединению наших усилий…".
Но даже если о Национальной ассамблее не говорили, потому что еще не поняли, что это и зачем, можно было бы высказаться о наболевшем, спуститься с недосягаемой вышины демократических добродетелей на грешную землю. Но нет!
Я не могу понять, какие еще бедствия должны произойти, чтобы что-то в "демократических" головах щелкнуло. Чтобы в слове "демократ" при переводе не забывали о слове "народ", у которого сегодня, в сумеречном сознании, отягощенном не самой лучшей водкой, царит гибрид Путина с Петросяном. Народ, который сегодня ненавидит, именно ненавидит тех, кто так или иначе был у власти с 1993 по 2000 годы, какими бы честными и порядочными ни были эти люди. Народ, который не любит эмигрантов и иностранцев, - и это тоже грустная реальность нашего времени. И который на любой непонятный вопрос отвечает: "А мне похеру".
У нас колоссальная пропасть между народом и теми, кто называет себя его защитниками.
Я не услышал рецепта, прогноза, технологии того, каким образом люди, сидящие в "Англетере", собираются стать народными героями. Как и где они предполагают выйти на баррикады. Как и где они раздают или будут раздавать бесплатный суп нищим (и это не популизм, это - просто раздача бесплатного супа нищим!). При этом во многих выступлениях звучало, что "надо участвовать в муниципальных выборах", "надо участвовать в создании независимых профсоюзов" - что переводится как "я вот тут услышал, оказывается есть муниципальные выборы, давайте в них поучаствуем, вдруг получится" или "мы тут слышали, что профсоюзы, оказывается, сила, и если надо - давайте попробуем". Выступить-то выступили, но по причине того, что выступающие были не совсем в теме (в вопросах о профсоюзах и местном самоуправлении), в итоговом программном документе об этом как-то забыли.
Я не верю в то, что люди, не сумевшие обуздать свои амбиции вчера, смогут это сделать завтра. Я верю только в то, что в результате мучительной селекции появится новое поколение российских либералов, могущих одновременно противостоять и вести диалог с левыми, настоящими, а не кукольными.
Я понимаю, что по прочтении этого текста меня можно обвинить в симпатиях к левым. Просто потому, что какими бы страшными красно-коммунистическими знаменами они не прикрывались, они реально гораздо ближе к людям.
На самом деле, все закономерно. В ситуации, когда большинство населения страны мечтают о возвращении плановой экономики, а половина молодежи в качестве главного героя XX века называют Че Гевару, иного не может быть. По большому счету, до создания массового левого движения, не отягощенного излишним цитированием Бебеля, Каутского, Мао и Суслова, а занятого решением более насущных проблем, остались считанные месяцы. КПРФ, пытающаяся быть "системной" оппозицией в условиях, когда все государственные институты потеряли легитимность, оказалась в роли выставочного экспоната: "А вот это у нас левые".
Трагедия таких еще недавно разных организаций, как "Яблоко" и КПРФ, проста - обычная амбиция лидера, не понимающего того, что он топит собственный проект самим фактом отказа от ухода в отставку после стольких поражений.
Задач у новых левых - как и у правых - миллион. Надо научиться в критические минуты существования отбрасывать "правила согласования неправильных глаголов" и помнить о главном. Надо реально возрождать профсоюзные объединения – без них самих, без их поддержки все левые проекты обречены на синдром генералов без армии.
Надо, безусловно, отказаться от несбыточных сегодня проектов вроде перспективы восстания или всеобщей политической стачки. Новое время рождает новые вызовы. В отличие от правых и либералов для новых левых требование демократии и прав человека должно играть решающую роль. Энергичные формулы АКМ, сторонников Эдуарда Лимонова и РКСМ подвели их к решению проблемы консолидации гораздо в большей степени, чем демократические партии. Новые левые моложе и креативнее. Они знают, чего они хотят. Они, в отличие от "правых", как ни странно гораздо терпимее и толерантнее. Они допускают временные, тактические союзы ради того, чтобы вернуться в поле реальной, а не виртуальной политики (правым для этого понадобится еще с десяток своих конференций). А самое главное - они готовы идти на костер ради своих убеждений. Это не фанатизм, а убежденность.
Конференция в Москве, по сути, стала отправной точкой для создания реального, альтернативного КПРФ левого проекта. "Новые левые" сегодня ближе к Социнтерну, чем какие-нибудь забытые всеми социал-демократы, о которых вздыхает Валерия Новодворская. Они четко видят цели (как стратегическую, так и тактическую) и знают, что если сегодняшняя политическая тема - это альтернативный протопарламент в виде Национальной ассамблеи, то надо не позднее завтрашнего дня определить свой список. В то время как либералы будут полгода определяться с тем, нужно ли входить в ассамблею и кто в нее войдет, левые начнут там реально работать.
Я, кстати, совсем не возражаю против того, что ассамблея в первом своем созыве будет иметь левое большинство. Я буду возражать, если оно там будет узаконено. Впрочем, регламента работы Национальной ассамблеи пока нет, и это - большая проблема, потому что базовые вещи должны быть прописаны уже сейчас.
Конференции стали историей. В большинстве публикаций, вышедших на этой неделе, поминают, в основном, демократов и искренне надеются, что очередная встреча продолжится чем-то более эффективным.
Но я о другом. Новая повестка дня и для левых, и для правых - Национальная ассамблея. И первые шаги к исполнению столь масштабного замысла можно назвать революционными - как бы многие из современных либералов не пытались откреститься от понятия "революция". Революция - это не обязательно насильственное изменение существующего порядка вещей. У всех на памяти мирные революции, и "оранжевая революция" на Украине - лишь последняя в длинном списке.
Революционный характер ассамблеи заключается в том, что ее возникновение и, я надеюсь, последующая работа никак не зависят от всей заботливо созданной государственной конструкции. Собственно, как и все проекты "Другой России". Я бы предложил свою краткую концепцию ее деятельности для удобства обсуждения в виде вопросов и ответов.
Национальная ассамблея - это альтернативный российский парламент. В ситуации отсутствия реальных выборов в стране люди, называющие себя депутатами Государственной думы или членами Совета Федерации, имеют столько же прав называться представителями народа, сколько и другая группа людей, собравшаяся в другом месте и объявившая себя депутатами Национальной ассамблеи. Необходимо сделать зримыми преимущества подлинно демократической формы управления.
Национальная ассамблея создана по инициативе коалиции "Другая Россия". Ее задачами является:
- правовая оценка действующего российского законодательства;
- правовая оценка деятельности лиц, именуемых себя президентом и правительством России, депутатами Государственной думы, судебной властью и других;
- разработка законодательных актов, по которым могла бы жить Россия в случае, если оппозиция добилась бы проведения честных выборов и победила;
- утверждение "теневого" правительства России;
- принятие заявлений от имени российской оппозиции по поводу событий, происходящих в России и за рубежом;
- осуществление расследований по фактам, имеющим значительный общественный резонанс.
Ваши предложения?
Есть два варианта регламента принятия решений.
- Депутаты голосуют сами.
- Депутаты голосуют по воле партий, их направивших.
Ввиду того, что партии и движения, направившие своих депутатов в ассамблею, в ближайший год скорее всего сольются в две новые партии правой и левой направленности, имело бы смысл предоставление каждому депутату возможности голосовать самостоятельно.
Я думаю, прежде всего в интернете. Необходимо создать сайт ассамблеи, предусматривающий авторизацию всех участников проекта. Можно назначить специальный день пленарных заседаний, дни заседаний тех или иных комитетов, которые будут созданы депутатами, можно перевести в электронный вид механизм голосования, выступлений, обсуждений.
Конечно же, было бы прекрасно, если бы заседания ассамблеи можно было бы проводить в реальной жизни, но боюсь так далеко новая "оттепель" не дойдет.
О чем будут говорить будущие депутаты - вопрос не для этой статьи.
P.S. Пока готовился текст, прошла еще одна конференция - национально-патриотических сил.
Вы можете оставить свои комментарии здесь
