Итак, Александр Литвиненко: имя этого подполковника ФСБ впервые зазвучало в ноябре 1998 года. Тогда Литвиненко с группой коллег провел скандальную пресс-конференцию, где в адрес тогдашнего руководства Лубянки прозвучали обвинения в слиянии с криминалом, организации убийств и похищении людей. Участников пресс-конференции тогда во всеуслышание назвали "людьми Березовского", а через несколько месяцев Литвиненко угодил за решетку, как он сам считает, по фальсифицированному обвинению. Затем его выпустили под подписку о невыезде. Но осенью 2000 года Литвиненко с семьей бежал в Великобританию, где попросил убежища.
Если бы подполковник сидел в Лондоне тихо, возможно, у него был бы шанс, что о нем на какое-то время забудут. Однако "тихим" Литвиненко не назовешь: он издал две неприятные для бывшего работодателя книги, регулярно выступал в СМИ с разоблачительными заявлениями.
Сам факт того, что подполковник успешно ушел, да еще не скрывается, а продолжает "подрывную работу", служил для Лубянки раздражающим фактором. Потому как, согласно старым чекистским традициям, любой беглец должен быть наказан – в назидание другим, дабы неповадно было. И чтобы прочие знали: Служба не дремлет, а руки у нее длинные.
Конечно, до поры это было нереально, но когда в Катаре взлетел на воздух экс-президент Ичкерии Зелимхан Яндарбиев, стало ясно: времена изменились. И дело было даже не в том, что вновь стали проводиться закордонные операции по ликвидации – на вооружение вновь открыто был взят известный сталинский принцип "нет человека – нет проблемы". А дабы уж не было совсем никаких сомнений, летом 2006 года законодатели официально разрешили президенту и его службам проведение тайных заграничных спецопераций "мокрого типа". Формально – против террористов, но реальный знак явно был дан и лондонским сидельцам: "Ребята, вы все поняли?". Не то, чтобы те сидельцы представляли серьезную проблему, однако раздражали, слишком уж возомнив себя недосягаемыми. Результат известен. Сама проблема от этого, разумеется, не рассосалась, но теперь любой оппонент Кремля стократ подумает, а стоит ли всерьез злить московских товарищей – вот и до Лондона уже дотянулись!
Мовлади Байсаров – вроде бы, уже совсем из иной оперы. До недавнего времени – свой в доску человек для Лубянки: возглавляемый им спецотряд находился в оперативном подчинении ФСБ. Отряд тот был не простой, выполняя, по сути, функции классического "эскадрона смерти", занимаясь теми делами, коими, собственно, федеральным структурам не всегда было с руки. Методы работы подчиненных Байсарова достаточно типичны для современной Чечни и вообще эры "чеченизации" конфликта: людей брали, затем они исчезали.
Это вовсе не означает, что бойцы "Горца" брали, пытали и убивали исключительно невинных и пушистых – вовсе нет: сами чеченцы прекрасно знают, кто реально связан с боевиками, а кто – нет. Но в Чечне шла, прежде всего, классическая междоусобная война, на которой, в первую очередь, сводят именно личные и клановые счеты, пользуясь любой возможностью, чтобы отомстить кровникам – бесконечный кровавый круг, где уже нет ни правых, ни виноватых. Зато под этим соусом удобно решать и кучу иных проблем, не утруждая себя ни поиском доказательств, ни вообще какими-то юридическими формальностями.
Поскольку же у этой войны есть еще и экономическая составляющая, неизбежно использование таких отрядов и для решения проблем "бизнеса": борьбы за сферы влияния, раздел рынков, давления на конкурентов или их устранение. И мало кто в этом кровавом вареве уже в состоянии отделить задачи государственные от приватных и чисто шкурных. Так что репутация у Байсарова была та еще, тем паче еще с межвоенных времен его имя частенько поминалось в связи с похищениями людей – помните, был, такой способ "заработка".
Но пока Байсаров был нужен кураторам, на его "шалости" глаза закрывали. Однако затем дорожки Мовлади Байсарова и Рамзана Кадырова то ли разошлись, то ли, напротив, пересеклись, и вчерашние соратники и подельники стали врагами. Интрига, скорее всего, чисто феодальная: барон в вотчине может быть только один, и команда ему нужна одна – собственная и подконтрольная. К тому же отряд изрядно наследил. Так, что на него можно было повесить все штучки с похищениями и исчезновением людей. В общем, отряд расформировали и разоружили, а самого Байсарова привлекли по уголовному делу – о похищении и убийстве семьи кровников, как свидетеля.
Пока за спиной Байсарова были кураторы из ФСБ, он мог, по крайней мере, не опасаться за свою жизнь, уехав из Чечни. Однако в субботу 18 ноября его показательно расстреляли почти в центре Москвы. Значит, бывшие опекуны решили, что смысла возиться с Байсаровым больше нет. И его сдали. Не потому, что он был враг или опасен – нет, своему работодателю Мовлади не изменял, к нему же и пытался обратиться за помощью. Просто он стал отработанным материалом, тем самым мавром, который сделал свое дело, одноразовым инструментом. Заново трудоустраивать его, обеспечивая при этом прикрытие от Рамзана, слишком хлопотно. Да и куда можно пристроить специалиста, выражаясь деликатно, столь узкого профиля?! Но и на самотек дело пускать нельзя было, разрешив свободное трудоустройство: и знал персонаж весьма много, и знаниями теми, равно как и навыками, мог распорядиться своеобразно – к чему лишний риск? В общем, "вариант Рамзана" устроил всех: руками самих чеченцев устранялся человек, который сам по себе – проблема.
Вот и получается, что, хотя люди и разные, в обоих случаях властные структуры явственно склонились в сторону "простых решений" совершенно сталинского типа: нет человека – нет проблемы. И уже неважно, кто это: оппонент режима, окопавшийся за кордоном, доставшая власть до печенок журналистка или, напротив, свой в доску, но уже ненужный человек – решение во всех случаях одно: зачистить. Потому как неохота уже искать иные решения и, тем паче, решать саму проблему.
Устранить людей проще.
Вы можете оставить свои комментарии здесь
